Рузиль завороженно смотрел на Зари.
— Все хорошо? — поинтересовалась она, также ослепительно улыбаясь.
— Все прекрасно, — ответил он.
Рузиль даже не заметил, как рядом стоящая Юлия скрестила руки на груди, хмуро глядя на возможную соперницу.
Казалось, что еще секунда, и Зари потеряет свои роскошные локоны, которые окажутся в руках ревнивой жены писателя.
— Тузик, проходите, — пригласила Зари, указав на свободные маленькие стулья.
— Рузик, — исправила Юля раздраженно, проходя мимо.
— Что? — не поняла Зари.
— Его зовут Рузик, — терпеливо повторила Юлия.
Зари покраснела.
— Ах, извините, — обронила она стыдливо. — Рузик.
Рузиль сел вместе с женой в середину комнатки, а рядом с ними заняли места и Тимур с Лилией. Они с интересом оглядывались по сторонам, а все присутствующие с тем же интересом смотрели на них. До Рузиля не сразу дошло, почему незнакомые люди так на них смотрят. Странно, что никто не ринулся к Тимуру, чтобы взять автограф.
Про собственную известность Рузиль и не вспомнил.
Рядом с Омурбековым он не чувствовал себя кем-то значимым. Впрочем, ему хватало и того, что любимая рядом.
Если он значим для нее, остальной мир ему ни к чему.
Зари показалась за трибуной, которая была установлена у дальней стены. Приглядевшись, Рузиль с удивлением увидел на трибуне микрофон.
— Итак, дорогие гости! Все мы — ценители искусства. И сегодня в наших рядах пополнение. Мои друзья — Тимур, Лиля, Тузик и Юля присутствуют здесь.
Вновь услышав исковерканное имя мужа, Юля одарила ведущую злобным взглядом.
— Имя запомнить трудно, что ли, — процедила сквозь зубы Юлия, услышав смешки в рядах сидящих.
— Извините, Рузик, — покраснев, поправила себя Зари. На миг Рузилю показалось, что она услышала возмущенный возглас его жены. Учитывая маленькую площадь помещения, быть может, так оно и было? Хотя… зачем тогда нужен микрофон, если все и без него слышат говорящего за трибуной?
На свои исковерканное имя Рузиль не отреагировал. Новый человек мог и перепутать. Это нормально.
После небольшой вступительной речи Зари зачитала собственное стихотворение. Она читала с выражением, почему-то глядя только на Яхудина, и активно жестикулировала в такт каждой строчке.
Рузиль подумал, что, возможно, поэты прошлого читали свои стихи так же выразительно, как это сейчас делает Зари.
В стихах своих я чувства излагаю,
Пусть знают все, как я люблю,
Пусть знаешь ты, как я страдаю,
И нежность кистью невозможно передать,
О, как люблю я Вас!
