Рахманинов рассказывал Лане о своей любимой Ивановке, как он стремился туда к той поре, когда буйно зацветет сирень. Особенно нравился ему редкий сорт белой сирени, аромат которой был чуть более острый, с горчинкой. Этот чудесный запах был ароматом его жизни, и душа откликалась на него сильным волнением… Порой до слез.
А как же Наташа Сатина? Ведь всего лишь год назад он видел ее и только ее своей женой. Он был уверен, что лучшей спутницы своей жизни ему не найти. Да и потом планы, связанные с ивановским имением…
Лана все прекрасно понимала. Приговор она вынесла себе сама: их любовь будет тайной для всех, но на всю жизнь. Так оно и случилось. Ни он, ни она не изменили своему чувству. Их любовь пережила много горя. Но когда они в редкие дни были вместе, счастью их могли завидовать боги. Лане чаще приходилось жертвовать собой. Когда семья Рахманиновых решилась покинуть Россию, даже такой знаменитый композитор не смог достать визу. Это сделала через своих влиятельных знакомых Лана. Она понимала, что навсегда расстается с любимым, но ради него она готова была на все.
В самом конце декабря 1917-го года семья Рахманиновых пересекла границу между Россией и Финляндией. Все имущество, все нажитое оставалось на родине. Уезжали с двумя детьми и двумя чемоданами.
Скоро в Финляндию пришло приглашение от шведского короля. В Швеции начались концертные выступления Рахманинова, потом — гастроли по Европе. Осенью 1918 года семья уехала в Нью-Йорк.
Несколько лет Лана прожила в России. В 20-х года она эмигрировала в Америку. От друзей или просто от случайных знакомых она знала, что Новый свет очень тепло принял знаменитого композитора, открыл перед ним двери всех прославленных залов, о нем много и восторженно писали. Лана понимала, что Рахманинов для нее потерян навсегда. Приехав в Нью-Йорк, она увидела большие афиши, извещающие о предстоящем концерте композитора. Лана долго стояла перед красочным объявлением и долго размышляла над тем, как ей быть. Наверное ее любимый уже свыкся с тяжелой потерей… Громкая слава… Неустанная работа… А самое главное — семья. Имеет ли она право нарушить прочный мир дорогих друг другу людей, оказавшихся здесь, на чужбине? Но как трепетно забилось ее сердце, какой несказанной радостью откликнулась ее одинокая душа на яркие буквы афиши! Лана купила билет на концерт, нашла фешенебельный цветочный магазин, где к услугам покупателей предлагалось все, что только они пожелают. Лана выбрала ветку белой сирени. Вечером эта ветка лежала на черной крышке рояля. Они снова были вместе.
