— Ну, а пела-то ты когда Сергею Васильевичу? Как он с тобой разговаривал? — тереблю за широкую юбку бабушку Алену.
— Обязательно все тебе расскажу. Только в другой раз. А сейчас за мной дрожки для дальней дорожки приедут. Домой пора.
Каникулы мои приближались к концу. Бабушка Саша по всей Хорошавке узнавала, кто собирается в Москву, чтобы меня пристроить в попутчицы.
Мы завтракали, когда неожиданно, как и в прошлый раз, перед крыльцом остановилась легкая тележка со спинкой и из нее проворно выбралась бабушка Алена с небольшим узелком. Мы выбежали ей навстречу. С радостными охами и ахами, перецеловавшись, повели гостью в горницу. Хозяйка сразу принялась за самовар, дедушка Андриан подсел к сватье. Но разговора у них не получалось, потому что собеседник был сильно глухой на оба уха. Покричав-покричав, Алена Григорьевна приказала мне отвести деда во двор, пусть он там своими делами занимается, придет к рюмочке, когда стол будет накрыт.
И опять две сестрицы, перебивая друг друга стали меняться хорошими и печальными новостями. Угостившись, выпив по несколько лафитничков малиновой наливочки, бабушка Алена обняла худенькие плечи моей бабушки:
— Давай, Саша, тряхнем стариной, споем, как бывалоча. Начнем с любимой песни Сергея Василича… Я заведу, а ты мне вторь.
Плавно, душевно полилась мелодия: «Поутру на заре по росистой траве…». Второй голос ее расцветил: «Я пойду свежим утром дышать».
Я сидела, боясь пошелохнуться, чтобы не помешать песне. А мои бабушки, закончив одну, запевали другую. Звенело золотой цепочкой «Во субботу день ненастный», «Не шей ты мне, матушка, красный сарафан», «Ой, да ты калинушка», «Позарастали стёжки-дорожки». Я слушала и сердце мое «сладко таяло в груди». Мне было не жаль, что все меньше оставалось времени об обещанном бабушкой Аленой рассказе о Рахманинове. Наверное, в моей детской душе зарождалось предчувствие, что такого пения я больше никогда не услышу. И действительно, это был последний раз в моей жизни. А потом началась война.
И все-таки Боженька услышал мою молитву. Весь тот день я не отходила от Алены Григорьевны, заглядывая ей в глаза. Помогла и моя милая бабушка Саша:
— Да не томи ты внучку. Ведь обещала!
— Ну и присуха девка! — То ли в осуждение, то ли в одобрение, смеясь, сказала бабушка Алена — Пока за мной таратайка не приехала, сядем здесь на крылечке, расскажу тебе про Сергея Василича. На чем я остановилась?
— На том, как Сергей Василич приехал и как с Натальей Александровной Господь друг с дружкой сводить начал.
