Вот незадача! Оказывается, анекдот правдив!
Звоню своей школьной подруге. За одной партой пять лет сидели. Надо сказать, что человек она не бедный. У неё на две семьи — она с мужем и семья сына — четыре квартиры, три машины, две дачи. Ну, положим, у неё с мужем дача вся в резных кружевах и цветах — всё своими руками. А вот у сына на соседнем участке замок в три этажа с теннисным кортом, бассейном, своей картинной галереей…
Звоню, значит, и спрашиваю — что, как.
Подружка — преподаватель менеджмента и экономики — говорит, что вот большой холодильник забит всякими заморозками, вареньями, соленьями собственного изготовления, а большой шкаф на кухне — килограммов по десять всякой крупы и макарон.
— Лиза, — спрашиваю я, — тебе зачем? Деньги есть — пошла и купила.
— Пусть будет, — говорит моя практичная подруга, — есть всегда хочется, а машинами сыт не будешь.
Кризис. В России кризис!
Ну, может быть, что-то в культурных проектах изменилось? Вроде нет.
Отшумел конкурс «Большая опера», а на смену — конкурс имени Муслима Магомаева, а потом конкурс Елены Образцовой, а потом «Большой балет». По разным городам прокатились поэтические фестивали, литературные конкурсы.
С литературой всё понятно. Кто за — получает премии здесь. Кто против — получает гранты там. Надеюсь, что их всех скоро забудут, а читать будут ещё одного моего одноклассника — Володю Тучкова. Он всё пишет и пишет и всё лучше и лучше…
Кризис. В России кризис!
Новый год по стране шумит и гремит так, что земля дрожит. Тут читаю. В новогодний праздник корреспонденты CNN были поражены оптимизмом россиян. Они, то есть CNN, на Красной площади народ спрашивают — чего веселитесь? Ведь кризис. А народ им в ответ: «Ничего. Переживём!»
Ну, им, товарищам с Запада, не понять. Только на моем веку три кризиса у нас было. Первый — начало перестройки и всякая хрень с митингами и пустыми магазинами. Этот кризис мне запомнился одной выдающейся сценкой, виденной в магазине. Интеллигентного вида мужчина бил слабым кулачком по голове неинтеллигентного вида женщину, которая пыталась вырвать у него из рук синего вида куру.
Второй кризис ознаменовался тем, что в магазинах стояли длиннющие очереди даже за чечевицей. Больше ничего не было. В эти дни мой пёс после большого загула пришёл домой облезлый и больной. Сказали — кормить его сырыми яйцами и творогом. С большим трудом я достала дефицитные продукты и откармливала нашего любимца, а мы с дочкой ели чечевичную похлёбку. Увидев такое зрелище, друг семьи вздохнул и спросил: «Можно, я буду вашей собакой?»
