— Дырочки-то совпадают…
— Так зачем новый компостировал?
— А вдруг чего не так?
Только успел проговорить, как автобус остановился и вошли женщины — контролёрши. Одна тонкая, симпатичная, а другая толстая и с золотым зубом. Та, что потоньше, оглядела пассажиров долгим, внимательным взглядом. Он скользнул как холодный змий и остановился на мне.
— С кого начнем? — Невольно громко прокомментировал я этот взгляд.
Женщины рассмеялись. Та, что потолще, лукаво:
— А с того, кто попросит…
…Сейчас за окном моей квартиры метель. Идет гранулированный снег. У окна, в местах завихрений, крупные как картечь, но легкие, вьются снежинки, словно стайка комаров. Прыгают они вверх — вниз, вверх — вниз и, — на подоконник. Голуби поднялись высоко в небо, пытаются лететь против ветра. Усиленно машут крыльями, но относительно домов остаются на одном месте. Раскачиваются антенны. Улица опустела. А снег все прибывает и прибывает.
…Побывал в редакции. Там два вакантных места — уехала Агентова и редактор Николай Андреевич Беляев уволил Веру Осипову.
Предложил ему свою кандидатуру на полставки, фотокором по договору. Де, буду давать материала в два раза больше, чем запросит. Но куда там. Надо чтобы корреспондент сидел за столом и был при его глазах.
— На постоянную приходи, — говорит, — заведующим отделом писем вместо Веры Осиповой, а так нет.
А у меня днем, как назло, не пишется, а пишется ночами, когда все спят. Пробыл в редакции полчаса и почему-то расхотелось сюда возвращаться. Беляев, все в том же костюмчике. Правда раньше голова гордо сидела, а сейчас в плечи подалась. Видны значительные залысины, редкие волосы зачесаны назад.
«Служить бы рад … — подумалось. — Под седлом ходить не хочется».
Может я и не прав, но что поделаешь?»…
Солнце яркое, но холодное. Ветер северный — колкий.
Вчера Юра Боричев принес сарафанную почту, что на двадцать третье февраля каждому заводскому мужику выдадут по пятьсот рублей.
Все рассмеялись:
— Только на бутылку, на закуску не хватит.
— И надо принести для отчета чек. Уж лучше бы купили и выдали каждому по бутылке, — подытожил Юра.
Тимчук начал подсчитывать, что можно было купить на пять рублей раньше и что сейчас на пятьсот. Вышло, пятёрки хватило бы и на бутылку и хорошо поесть. А сейчас подобный сервис обойдется в семьсот пятьдесят — восемьсот рублей.
Ходят слухи, будто бы Владимир Николаевич Протопопов директор комбината хлебопродуктов попал в медвытрезвитель. Начал там возбухать, что он депутат, лицо не прикосновенное. Ему заломали руки и посадили в камеру. А в ней в это время находился слесарь, которого он грозился выгнать за пьянку. И тот ему залепил:
