— А кто? — спрашивает.
Я, смеясь:
— Наверное, любовник.
А Юля поддерживает мой шутливый тон:
— Надо же? Совсем мужик страх потерял.
Звонил рабочий цеха и просил выдать его зарплату матери, так как он уезжает в Вологду…
В автобусе, который идет в сторону завода, битком народу. Толкаются. Один остряк выдает:
— И почему люди — не медведи? Зимой в спячку не впадают? И еда была не нужна, и деньги…
Накануне вывесили объявление, что проход на территорию предприятия только по пропускам. Супруга делится:
Идем с попутчиком Сергеем Ястребовым. Он с комбината хлебопродуктов, а ближайшая тропа туда лежит через территорию нашего завода. Я предупреждаю, что его сейчас на проход- ной задержат. А подошли. Смотрим, а контролер-то на топчане спит. Согнулся знаком вопроса и задницу выставил, как раз напротив окна. Я стучу в дверь-то и кричу: «Эй, дяденька, пора вставать!» А Сережка и говорит: «Тут, хоть самого сторожа унеси! Не услышит!»
Где-то дня четыре назад по радио прошла информация, что в стране печатаются купюры достоинством в десять, пятьдесят и сто тысяч рублей. Мне кажется, это начало новой, «тихой» реформы. То есть к концу ее всё подорожает в тысячи раз. Те, кому дали кредиты на строительство коттеджей конечно будут в выигрыше, нынешние сто приравниваются к одному прежнему рублю. А потом может случиться, что и тысяча, и десять тысяч, будут приравнены к рублю старого курса.
На сегодня доллар равен пятьсот шестидесяти семи рублям. Значит моя месячная зарплата составляет, где-то восемнадцать-девятнадцать долларов. Правда, мы такой бумажки и в глаза не видывали.
На улице дует юго-западный холодный ветер. Падает мелкий, колючий снег. Переметает тропки.
Иду в магазин за хлебом. Занял очередь. Оказался сороковым.
— Сегодня еще немного народа, — говорит пожилая женщина. — А вчера, да позавчера было страсть… И черный хлеб вчера стоил тридцать три рубля, а сегодня, как обычно — двадцать четыре. Девять рублей переплачивали мы. Крутят, как хотят…
А народ все прибывал и прибывал. Я взял две буханки черного и батон белого по двадцать семь рублей. Иду обратно. Вижу у рюмочной стоит знакомый:
— Чего хорошего там?
— Зайди, узнаешь! Одна обдираловка. Вон, видишь, мужик взял сто грамм, да несколько штук яблок — двести рублей выложит.
Цены растут. Полулитровая бутылка пива стоит восемьдесят четыре рубля. Тут не только вкус его забудешь, но и запах.
— Вкусная колбаса, — жена, отрезает по скрою за обедом.
