Парень работал, работал, а денег не видел. А они ему тоже нужны. Так и получилось. Выпивали вместе. Пошел скандал. И парень убил Володю. И Горева уже нету. Тоже умер. Чего говорить: «Хватил в тюрьме немало»… А тоже от сироты брали, обижали. Вот все конторские-то, надо было им хватать. Ой, Фаинка! Не хорошая, даром что, а завидущая. Кроме овец и коровы у меня была ярушка. Она объягнилась летом. Принесла двойню. С овцами их в общее стадо не погонишь. Затопчут. А пощипать зеленой травки я ее на маленько с ягнятами и выпущу у дома. Так Фаинка не однажды меня за это упрекала. «Распустила, — говорит мне, — у тебя скотины всякого калиберу». А Галинка Иванова (ее сестра родная) как-то меня спросила: «Ты с ней не ругалась?«А я и говорю: «Где же с ней связываться? Пошто я с ней буду ругаться?» А они, ведь из-за бани, сестреницы, вон что делали… Фаинка не как не дала Ивановым поставить баню у черемухи. Тут и колодец рядом. А дом Фаинкин через дорогу. Промежуток большой позволял. Так и пришлось Ивановым ставить баню посреди усадьбы.
А нынче Семенова шла, встала вдоль нашего забора и все глядела и глядела на баню Кольки Калинина. Глядела, глядела, что почти вся баня стоит на нашей усадьбе и говорит: «Ой псы, ой псы». А мы не лаем, сами разрешили. Раньше наш овин-то — усадьба был там, где Гено Ряхин выстроился, да Саша Карамитковский. Отдала я этот участок им. А тут поблизости к дому огородили дорогу. Все изъезжено было гусеничными тракторами. Огород поставили, колеи лопатами посравняли. А Семенова — экономист как увидит меня так и говорит: «Выгородите, много загородили, выгородите». Пришлось тебе парень, ты как раз в восьмой класс ходил, на полтора метра по всей длине переносить забор. Они это все с Галиной Пыжовой — зоотехником, царство небесное, в конторе… А Галине сразу стало жаль этого места. У них через дорогу стала наша усадьба, под окошками. А что не городили-то, что не огораживали-то? Все изъезжено было. Надо и не надо было — ездили этим местом на тракторах. А теперь сами вон сколько загородили!. Не полтора и не два метра. А Сережка Семенов (сын ее) говорит: «Теперь это все наша усадьба. Весь этот прогон. А я сама себе думаю: «Забирайте, пользуйтесь!»
Как-то вечер пожилых людей — пенсионеров был. Рядом со мной сидела Маня Тихомирова и Семенова. О чем-то таком разговор зашел. Я не выдержала и говорю: «Вера, а помнишь как ты обижала сирот из-за усадьбы? Как от сирот квадраты отнимала?» Первый раз высказала ей. (Смеется).
