…Ходил в общественную баню на втором участке. Вышел из парилки в предбанник и присел на скамеечку, где раздевался. Тут после парной, находилось человек пять. Разговаривают о том о сем. Один, крепыш с легким налетом седины на висках, лет пятидесяти, сидит в центре, слегка положив подбородок на кисть руки, локоть которой упирается в красное колено. Лицо широкое. Нос картошиной. Зашел о чем-то оживленный разговор и говорит:
— Был я на Украине года два назад. Вот, что мне понравилось. Там, если собираются что-то делать, то сперва покупают мотоцикл. И возят на нем все, что плохо лежит: кирпич ли, камень, бревно… В общем все, что сгодится на постройку гаража или пруда. Строят, потом это продают и покупают машину. И снова возят и строят. Отдыхал я тогда «дикарем» с сыном у одного мужика. Как-то вечером хозяйка и говорит ему, де, «Ты почему гараж не строишь?»
— Да нет цемента, — отвечает.
— Так съезди и привези.
— Да, одному не сподручно.
Тут я и предложил, мол, давайте съезжу с ним.
На другой день мы переоделись в рабочее, сели на мотоцикл и сразу на стройку. Он там ходил как хозяин. С кем-то говорил, что-то раскручивал. И нам в коляску кинули четыре мешка цемента.
— Я говорю, — продолжает неторопливо, с достоинством рассказчик, — давай бросим еще мешок. «Нет, — отвечает, — хватит. А то потеряем». — «Как, — говорю, — потеряем?», — «А потом, скажу».
Едем мы и однако видим впереди стоит милиционер. Мой хозяин на мотоцикле шмырк в соседний переулок и обогнул властелина дорог. К дому своему подъезжает и объясняет: «Денег-то у меня, чтоб откупиться, хватит, да мент не деньги, а цемент попросит». — «Как это у тебя, — говорю, — получается? — Смотри: и кирпич на дворе навожен, и доски. И ты не боишься?» — А он мне: «Мой дом — моя крепость. Что у меня на дворе, как бы оно ко мне не пришло, оно мое».
— А если сосед увидит? — спрашиваю:
— Даже если зенитка у меня во дворе будет стоять, то сосед отвернется и у него не прольется. Дом мой — моя крепость.
С этими словами рассказчик встал и направился в парилку, а один из слушавших проронил:
— А сюда бы его…
— Да, — проговорил, другой. — Русский Иван живо бы…
— Да полно вам, мужики, — это третий. — Иван —трус. Вот в Шексне будут два каких-то армяшки приставать к женщине и русский мимо пройдет, не заступится.
— Ну, ты тоже, дал? — проговорил первый.
Окончания разговора я не услышал, потому как оделся и вышел…
