Тут к нам подходит Курочкин. Он сегодня посажен на трактор. Толя старый тракторист с корочками и опытом. И механик гидравликов Владимир Степанович Рямзин попросил его отвезти в ремонтно-механический цех семультанты.
Бригадир дает ценное указание:
— Зубов просит в котле приварить деталь. Андронов не может опуститься в этот сосуд. Задница слишком широка. Я сказал Зубову, что спрошу у тебя: «Полезешь, так полезешь, а нет, так нет».
Игорь нахмурился, неопределенно помотал головой.
— Дело твое, — пожал плечами бригадир. — Но было видно, что и он не желал бы, чтобы Игорь согласился.
Я высовываюсь:
— Заварить бы можно, а вдруг не так? Потом греха не оберешься.
— Да найдут они сварщика, — отмахивается и уходит.
Мы занялись шлифмашиной. Игорь стал менять пластмассовые трубки. А я вырубил цепь, поставил и натянул ее на первой паре питательных валиков. А затем поменял вставку. В машине, до «дуры» пыли. Я наглотался ее и вылез из агрегата как мельник. В придачу ело глаза от формальдегида. Запах смолы постоянно присутствовал в цехе в завышенной норме.
Закончили работу на шлифовке. Сидим в слесарке.
Юра Петруничев сразу к Игорю:
— Не пошел варить?
— Нет!
— Ему сейчас здоровье надо беречь, — шучу я.
Игорь смеется:
— Да, здоровье мне сейчас ой как нужно! Вчера с тестем новым познакомился. Пачку сигарет у него занял. Мне самому некогда было в магазин бежать.
— Вот что любовь-то делает, — подначивает Юра. — Ты так и курить бросишь. В слесарке возникнул Зубов. Глубокомысленно наморщил лоб:
— Мужики, выручайте! Не может Сергей Андронов в котел пролезть, а там надо заплату приварить.
Смотрит то на Игоря, то на меня.
— Да, там и надо-то лишь на прихватки.
Игорь молчит, а я думаю: «Если он откажется, то я это сделаю». — Так, что? — с мольбой Зубов.
Игорь вновь молчит. Я ему говорю:
— Сходим. Вместе.
Игорь не спеша, выдавливает из себя:
— Пусть Андронов провода протягивает.
Зубов как всегда: «Спасибо» и исчезает.
Возникает бригадир Курочкин. Смотрит на Игоря:
— Чего? Зубов уговаривал? Что, не могут сварщика найти? Сергея, то Лукина нет, а то бы…
— Он же не пролезет, — говорит Юра. — С его комплекцией, в такое узкое горлышко не втиснуться.
— Он бы все сделал, вытянулся б, но влез. А потом бы хвастался: «Вот, мол, никто не мог сделать, а я сделал».
Мне как-то стало неудобно от его слов. Вот, думаю, хорошо что не напросился. А Курочкин продолжал:
— Для Зубова Сережа все сделает, лишь бы только перед ним выпендриться.
