Утраченное искусство бега. Путешествие в забытую сущность человеческого движения | страница 21

«На самом деле, – заметил он, – мы бы чувствовали себя словно мешок картошки».

После этого у меня случилось второе озарение за день, когда Джеймс продемонстрировал собравшимся модель системы напряженной целостности, изготовленную из цветных деревянных стержней, удерживаемых вместе туго натянутой резинкой. То, что на первый взгляд казалось какой-то детской игрушкой (а так оно на самом деле и было!), служило превосходным наглядным пособием, помогающим понять напряженную целостность нашего тела, а также механизмы взаимодействия костей (деревянных стержней) и нашей эластичной системы (резинка, имитирующая фасции и мышцы). Резинку можно было натягивать и отпускать, приводя тем самым конструкцию в плавное движение. При растягивании она возвращалась в исходное положение, а при сжатии выпрямлялась, подобно пружине. При попытке разорвать резинку на части сила, удерживающая ее вместе, поражала воображение.

Пример модели напряженной целостности

С того самого дня, занимаясь тренерской деятельностью, я всегда держу под рукой модель системы напряженной целостности. Невозможно придумать лучшей демонстрации того, насколько плавными, слаженными и упругими могут быть наши движения.

После семинара я получил штрафной талон и четкое понимание того, что достиг невероятного прогресса. Теперь мне нужно было попытаться найти ответ на следующий очевидный вопрос: если в нашем распоряжении имеется столь невероятная система, то как лучше всего использовать ее преимущества при беге? И правда ли, что большинство из нас этого не делает?

Теперь я смотрел на бег – и, что более важно, на движения тела – совершенно новыми глазами. Я был готов вернуться в Африку. Только на этот раз я решил, что отправлюсь туда, где своему ремеслу учатся большие мальчики и девочки. Следующим пунктом на моем пути должен был стать Итен.

Куртка взмыла в воздух и приземлилась мне на голову, прилипнув к ней, словно муха, прижатая к ветровому стеклу порывом ветра. На мгновение я перестал что-либо видеть перед собой, в то время как джип продолжал ехать вперед, подскакивая на каждой колдобине. Я ощутил, как пот с куртки стекает по моему лицу и шее. Я поморщился. Стояла невыносимая жара, и мне было вполне достаточно и моего собственного пота! Стараясь не дышать, я осторожно стянул прилетевшую на меня одежду, бросив на заднее сиденье в кучу такого же промокшего тряпья, собранного мной в то утро.

Интенсивная утренняя пробежка была в самом разгаре – позади осталось уже 20 километров. Джип едва заметно ускорился, поравнявшись с владельцем куртки, сброшенной минуту назад. Его аккуратно помеченная бутылка стояла на приборной панели рядом с десятками других, и, взяв ее, я протянул ее в открытое окно машины. Было чрезвычайно важно, чтобы каждому спортсмену досталась бутылка, предназначавшаяся именно ему и никому другому. Не менее важно было передать бутылку так, чтобы не сбить спортсмена с шага, так как это было бы сразу замечено его глазастым тренером, сидевшим за рулем рядом со мной.