— А если там подводные скалы или еще что-то?
— Лучше разбиться на скалах, чем сгореть заживо, генерал. А теперь замолчите, — едва адмирал это сказал, как очередной его корабль взлетел на воздух.
Форт «Южный», в это же время.
— Темнеет, мистер Гамильтон, — сказал мне Резанов.
— Я вижу, Николай Петрович, как вы думаете, ваши молодые дарования догадаются начать стрелять осветительными или им подсказать?
— Мистер Гамильтон, они военные моряки, и великолепно справятся сами. И прекратите подтрунивать над Морицом, бедняга Берг не виноват, что мы все приперлись на его форт.
— Тут вы правы. Николай Петрович, без начальства оно как-то сподручнее.
— Вот-вот, мистер Гамильтон, вы хоть и американец, но русскую душу очень тонко чувствуете.
— Куда деваться, если вы меня окружаете.
Резанов был абсолютно прав, оба лейтенанта не сговариваясь, а может и наоборот, сговоривщись по телеграфу, отдали приказ и сразу восемь осветительных снарядов ярко озарили вечернее небо.
Их света было достаточно, чтобы наблюдатели передали информацию наводчиком, те скорректировали наводку, огонь продолжился и сразу два английских корабля загорелись.
— Все-таки хорошо, что полдня ветер был не боковой, а практически встречный и англичане двигались с черепашьей скоростью. Мы расстреливаем их как на стрельбище, — сказал мне де Карраско.
— Вы правы, сеньор военный министр. Но думаю, если бы они шли на всей скорости, результат был бы тот-же самый.
Еще через десять минут оставшиеся два англичанина, из атакующей семерки, тоже горели и на наблюдательный пункт поднялся пунцовый от волнения Берг.
— Мориц Борисович, прикажите выстрелить осветительными снарядами на предельную дальность, хочется увидеть что делают остальные британцы.
— Как прикажете, господин президент, — лейтенант отбил команду по телеграфу, продублировал её на северный форт и вскоре мы увидели, как оставшиеся английские корабли медленно разворачиваются…
— Господа, поздравляю! — обратился я к моим военным, когда поток восторгов иссяк, — сегодня был великий день! Сегодня наша армия приняла свой первый, по настоящему серьезный бой, и не просто приняла, а победила! Мы разгромили англичан, да не где-нибудь, а на море.
Два деревянных форта на шестнадцать орудий с гарнизоном по сто пятьдесят человек утопили семь британских линейных кораблей. Если это не одна из величайших побед в истории, то я не Александр Гамильтон!
— Мориц Борисович, передайте на северный форт, всем участникам сражения тройное месячное жалование, наводчикам орудий, наблюдателям и офицерам пятерное. И не переживайте, вашего форта это же касается!
