Осенью молодая невеста лучшего мужчины поехала к себе в Юту повидать семью. Все облегченно вздохнули здесь, в Калифорнии. Однако она там долго не задержалась, а тут же вернулась, якобы на День Благодарения (американский национальный праздник в последний четверг ноября). Вся семья втайне надеялась, что она после праздника уедет. Но зря надеялась. Девушка оказалась нахальной, так и живет три месяца. Я сказала Лене, что и не подозревала о том, что американки рвутся замуж в двадцать два года. Но эта Натали (исполинка), видимо, исключение. Видно ее собственная семья и Юта сильно проигрывают в сравнении с семьей и житьем в Калифорнии, вот она и решила завоевать тридцатисемилетнего мальчика. Кстати, мальчик недурен собой, говорят, даже в кино снимался.
Ну и тепло здесь конечно. Вот сегодня, третьего января, ночью почти шестнадцать градусов тепла. Вчера вечером прошел сильный дождь (редкое явление) и стало очень тепло. До этого было одиннадцать – тринадцать ночью. Я обожаю осень и зиму здесь, можно хоть одежду всякую поносить, подемонстрировать. А-то летом только шорты да маленькие маечки – жарко. Это уж не демонстрация одежды, а демонстрация фигуры. У кого она есть. Американцев много очень толстых, объедающихся всякой быстрой едой (гамбургеры, жареная картошка и т. д.). Это вкусно, но очень жирно и вредно для здоровья. Поэтому это все называется junk food, еда на выброс, как бы мусорная еда. Мы иногда с Майком тоже грешим гамбургерами, под настроение. Много жирных тут, но много и красивых. Население большое, очень разнорасовое и разномастное. Представляете, приехали со всех концов мира, перемешались, развели детей. Ничего не понять ни в национальности, ни в расовой принадлежности (зачастую). Если ты толстый, тебе никто не запрещает ходить в спортзал (gym) и исправлять фигуру, поддерживая себе в хорошей форме. В спортзале весело. Всякие люди ходят. Инструкторы хорошие. Поскачешь под музыку, поболтаешь со всеми.
Чем больше со всеми общаешься, тем больше узнаешь для себя всякой полезной информации. Я совершенно не понимаю (я тут знаю одну русскую), как можно жить в стране без языка, стоять только у себя на кухне, на пальцах объясняться с собственным мужем и никуда не ходить самостоятельно. Это что ж за жизнь собачья (как собака на привязи и говорить не умеет)? По сравнению с теми условиями, откуда эта русская, ей, видимо, и такая жизнь кажется раем. Она даже не смотрит ТВ, т.к. ничего не понимает, не читает ни книг, ни газет. Я бы умерла от скуки. Но ей некогда скучать. Она все время в домашних делах. И ее это, видно, устраивает. С ней приехал ее одиннадцатилетний сын из России, который ходит в местную школу и довольно много уже понимает, но говорит не очень много и с очень сильным акцентом. На выходные к мужу-американцу приезжают его две дочки, шести и девяти лет, которые очень не любят вторую (да еще и русскую) маму. Девочки очень разбалованные (как и большинство американских детей), и русской маме приходится с ними воевать, не умея объясниться. Я ходила ей давать уроки английского, но ей стало жалко три доллара в час, что в два-три раза дешевле, чем в Прибалтике, и в пять – восемь раз дешевле, чем здесь. Ведь лучше уродоваться без языка, чем платить этой нахальной учительнице, которая так раздражает своими короткими юбками ее мужа. Муж у нее толстенький, маленький и очень тихий. Мне гораздо приятней раздражать своего – хорошенького, высокого и стройного. Но ей, видно, это все виделось по-другому. Она решила, что лучше быть подальше от такой помощи, и на Новый Год она просто бросила трубку, когда я позвонила и поздравила ее мужа (он был раньше моим студентом перед ее приездом, пытался изучать русский). Я хотела поздравить ее, ведь мне надо говорить с ним по-английски, с ней по-русски, но она не могла вынести, что она ничего не понимает из нашего с ним разговора, и не стала со мной разговаривать. Вот какие вежливые и благодарные русские тут попадаются, земляки. Кто-то спрашивал: «Нет ностальгии?» Нет! По хамству и невежеству, по неуважению и бестактности. Вот и сюда пробрались такие. Это, конечно, не закономерно, но бывают и такие исключения, хотя жизнь впоследствии все ставит на свои места. Когда широкая русская душа здесь, за тридевять земель, оказывается такой мелкой, жадной и завистливой – за державу обидно. А ее мужу, видно, нравится быть у нее под каблуком (как показала жизнь через несколько лет, это было не так). Ему, видно, плевать, что она и по-русски-то с ошибками пишет. Зачем домохозяйке писать. Благо, хоть не гуляет. Первая жена загуливала от него, что привело к разводу. (Некоторые читатели вероятно узнали в вышеописанном портрете американца, моего первого студента русского языка.)
