Примечательную оценку положению на советско-финском фронте дал участник боёв под Ленинградом, военный переводчик и историк Ю. В. Басистов. В книге «На крутых перевалах ХХ века» он написал следующее: «Фронт на Карельском перешейке был с осени 1941 года по лето 1944 года самым спокойным на всём Восточном фронте. Это породило в годы войны анекдот: на вопрос, какие армии являются невоюющими, давался ответ – шведская, турецкая и 23-я советская. Жданов возмущался тем, что финские и русские солдаты одновременно стирали портянки в реке Сестре, по которой проходила линия фронта. Он назвал это “окопным кретинизмом”, а по мнению солдат на двух противоположных берегах, это было разумным перемирием».[38]
4 сентября 1941 года, четверг, 75-й день войны
Лееб:
Визит генерал-фельдмаршала фон Браухича и генерал-полковника Гальдера. Обсуждались дальнейшие операции.
Буров:
В Ленинграде начали рваться вражеские снаряды. На проспекте Обуховской обороны снаряд пробил стену школы, в которой размещалась участковая команда МПВО. Убито 8 человек. Обстрелу подверглись станция Витебская-Сортировочная, заводы «Салолин», «Красный нефтяник», «Большевик».
Чтобы растянуть менее чем скромные, а если точнее, ничтожные запасы муки, решением Ленгорисполкома от 4 сентября предложено примешивать к ней 12 процентов солодовой, соевой и овсяной муки, 2,5 процента размолотых жмыхов и 1,5 процента отрубей.
Автор:
Лееб во время визита Браухича и Гальдера узнал о планируемом решении Гитлера объявить Ленинград «второстепенным театром военных действий». Это подтверждает его запись, сделанная на следующий день.
Артиллерийские обстрелы, начавшиеся 4 сентября, велись немцами вплоть до 22 января 1944 года. Закончились они после того, как войсками 42-й армии были взяты Дудергофские высоты у Красного Села, там находились дальнобойные немецкие орудия.
4 сентября Военный совет Ленинградского фронта отдал распоряжение активизировать эвакуацию, чтобы отправить в тыл не менее 1 миллиона 200 тысяч человек. Но это уже невозможно было осуществить. В Смольном явно не владели ситуацией. Две совсем тонкие ниточки связывали теперь Ленинград с Большой землёй: водная трасса по Ладожскому озеру с использованием маломерных судов и грунтовая дорога у Шлиссельбурга вдоль южного берега Ладоги. Не то что крупномасштабная эвакуация стала невозможной, даже малые перевозки совершались уже под обстрелом противника. Недооценка Ждановым и другими руководителями города надвигавшейся катастрофы дорого обошлась ленинградцам. Она стала одной из причин гибели в блокадную зиму 1941–1942 годов сотен тысяч горожан.
