— Так, юноша, — Муромцев в третий раз протер стекла своих очков. — Давайте все-таки вы поедите и приведёте себя в порядок. Заодно покажетесь той мелкой и шебутной девчонке, что расспросами о вашем состоянии уже смогла довести весь персонал нашего учреждения до состояния тихой паники. А потом поговорим.
И подал мне руку, помогая встать на ноги.
— Дом, — сказал я принимая трость. И взглянул в глаза профессору. — Все ваши воспитанники называли это место исключительно домом. Он для нас стала самым лучшим, что случилось в нашей жизни. Дом, где не умеющие колдовать ученые, научили детишек волшебству.
Я усмехнулся, вспоминая то время. Счастливое время детства. Теплые и светлые чувства.
— Спасибо вам, Александр Львович, за все, что вы для нас всех и меня лично сделали или точнее еще сделаете. — Как-то даже смутился. Всего в своей жизни я добился сам, но толчок мне дал именно проф. По своим причинам, конечно. Но это не отменяло того маленького кусочка счастливого детства, что мне удалось получить.
— Тогда я не смог вам сказать элементарное спасибо, — я помялся, не понимая, как словами выразить свои чувства. — Но я вам бесконечно благодарен за очень многое, что вы только собираетесь сделать для нас.
— Да ладно, Володя. — Александр Львович сам смутился. Его, наверное, редко, когда благодарили настолько искренне. Когда для тебя кто-то делает что-то по-настоящему важное — то ты далеко не сразу это понимаешь. Очень часто гораздо позже. Когда спасибо сказать уже некому.
— Пошли. — Муромцев пристроился рядом со мной, не спеша вырваться вперед тихоходного мальчишки.
— Спрашивайте, — я искоса глянул на профессора, что с огромным вопросительным знаком в глазах смотрел на меня.
— Я ученый, понимаешь, Володя, — пожилой мужчина удовлетворился моим кивком в ответ и продолжил, — Мне нужны доказательства, что бы наверху поверили твоим словам о будущем. Какие-то факты, которые легко проверить.
— Александр Львович, — я остановился перед дверью в жилой корпус, — Те, кто наверху уже ничего не смогут изменить. Зачем нам с вами вызывать панику в нынешних элитах нашими данными? Это ничего не даст. От слова совсем.
— А кто сможет что-то изменить? — быстро разобрал не особо сложную логическую цепочку в моих рассуждениях Муромцев. Что ни говори, а он гений. И даже туманные намеки ловит на лету.
— Я, вы и ваши воспитанники. Которые скоро сюда начнут прибывать сотнями. И давайте все-таки поговорим после того, как я приведу себя в порядок. — я открыл дверь в коридор и зашел.
