Вся магическая наука будущего безусловно считала проклятия примитивной агрессивной структурой подлежащей уничтожению в случае контакта. Как и я по началу. А теперь убедился в том, что он на ментальные образы реагирует.
Идея договориться с искусственным магическим вирусом-паразитом откровенно отдавала безумием, но какие еще у меня есть варианты не сдохнуть?
— Давай говорить, — вспомнил своих друзей и приятелей. То чувство локтя от своих товарищей и послал волевым усилием серой паутинке. Кусочек проклятия словно принюхался к посланной ему мысли. Секунда, другая и он брезгливо ее отбрасывает и набрасывается на мою ауру.
— Стоять, тварь. — теперь посланная мысль просто вибрирует бешенством и яростью. Мысль о том, что я стану просто пищей для неразумной искусственной твари вызывает уже не панику. В какой-то момент забываю про свое сегодняшнее положение. Наружу вылазит глубоко спрятанная личность того, от чьего имени ссались боевые маги и войны всех уголков Земли. Тот, кто лично столкнулся с силами вторжения из параллельного измерения и пинками загнал их обратно, попутно превратив целые города в обломки, смердящие рогатыми трупами. Сотнями тысяч трупов тех, в ком любой обыватель сегодня с легкостью бы опознал демонов из самых жарких глубин Ада.
В моих мыслях воет метель из обломков страшных стоп-кадров Третьей Мировой, сделавшей меня тем, кто я есть — самым безжалостным и эффективным убийцей грядущего всемирного противостояния всех стран планеты. Наверное, только после новой мировой войны люди поймут, насколько на самом деле было не значительно противостояние Второй мировой. Люди может и не совершили особенно фундаментальных открытий в физике подпространства и не улетели к звездам как мечтали раньше. Но вот убивать себе подобных мы научились просто феноменально. И пока еще многие об этом масштабе не подозревают. Никто, кроме меня.
И вся эта накопленная за годы войны память ухнула в сжавшуюся серую тварь. И я впервые услышал, как кричит магический вирус. Надрывно, как существо, не знавшее смерти и впервые оказавшееся на ее пороге. С тем самым безумием и ужасом, что я слышал от молоденьких солдат, призванных на фронт, когда им отрывает снарядом ногу и они истекают кровью с ужасом понимая, что все. Это конец. Дальше ничего не будет. Только тьма медленно поглощающее увядающий разум.
Так же плакал и молил меня о милосердии паразит, обещая стать слугой. Рабом. Кем угодно. Ради тени шанса на жизнь.
