— Ты как? — парень поднял меня с земли.
— Не знаю, — я с трудом выдавил слова через не послушные губы, разбитые одним из особо удачных пинков в две распухшие лепешки. Ну по крайней мере по ощущениям, которые мне начали передавать оклемавшиеся от адреналинового шока нервы.
— Вроде жив, но насколько цел пока непонятно. — я полностью оперся на Антона. Был не уверен в своей способности стоять прямо без чужой помощи.
— Владимир, — ко мне метнулась фигурка Насти и сжала до скрипа моих ребер в ее сильных девичьих ручках. И расплакалась. Много все же навалилось на девчонку в последние сутки. Вот она и выдала водопадом слез все скопившиеся эмоции. Уже женщин в любом возрасте с этим просто — все могут излить наружу вместе с рыданиями. И хорошее, и плохое.
— Оу, аккуратнее. Добьешь, — я, не смотря на свои слова, с удовольствием обнял ладную девчачью фигурку своей будущей жены. Если, конечно, особо не накосячу в дальнейшем. Тогда да, не факт.
— Ты где был? — Настя меня ощупала с головы до ног, проверяя целостность моего организма.
— Да так, — не стал я особо откровенничать. — Гулял.
— Что здесь произошло? — наружу вывалила гомонящая толпа воспитанников во главе с дежурным учителем.
— Настя, — Андрей Сергеевич надвинулся на нашу общепризнанную оторву, вечно влипающую в неприятности.
— А чего сразу Настя? — девушка не стушевавшись кинулась мгновенно в наступление на преподавателя. Подростки в детском доме рано понимали, что за них никто не вступиться кроме них самих. И спуску не давали никому. Особенно взрослым, перед которыми себя чувствовали особенно уязвимыми.
— О Боже, в кого же ты такая колючая пошла? — задал наш историк риторический вопрос и глянул на мою изрядно покоцанную физиономию.
— Владимир! — вот тут преподаватель не поддельно удивился. Я раньше был самым тихим воспитанником из всех. Трудно лезть в конфликты, когда передвигаешься со скоростью кастрированной черепахи.
— Что с тобой случилось? — теперь он выглядел особенно взволнованным. Избитый в подведомственном учреждении инвалид — это не лучшее происшествие во время его дежурства, грозящее кучей не нужного геморроя.
— Да так, — я безразлично качнул головой. Ни сил, ни желания что-либо объяснять преподу просто не было.
Сзади раздался тихий стон, но Андрей Сергеевич моментально сориентировался, наведясь на звук всем корпусом, словно сверхсовременная торпеда.
— Кто тут у нас? — он приблизился к не вовремя пришедшему в себя обосранцу и поморщился, стянув с лица бандану.
