Мишка пришел к нам с рабфака, после армии. Намекал, что за плечами у него богатая событиями и приключениями жизнь. Я относилась к его рассказам с большим недоверием. Тем не менее ему было двадцать четыре года и он собирался жениться на милой аспиранточке с юридического. Все это создавало ему, легкомысленной голове, репутацию многоопытного и мудрого мужчины. К нам он относился как старший брат. Девчонки доверяли ему свои тайны, просили совета. Мишка охотно советы давал.
Иной раз от чистого сердца он готов был всучить совет насильно, хотя никто его об этом не просил. Случалось, бесцеремонно совал нос в наши дела. Но на Мишку нельзя было обижаться. Мишка есть Мишка. Моя сестра Люська просто возненавидела его после недолгого знакомства.
— Трепло, сплетник, гнилая душонка. Типичный гуманитарий. Только у вас на филфаке можно встретить подобные экземпляры! — возмущалась она.
При чем тут филфак? Уверена, у них в политехе тоже такие мужики есть. И в любом другом вузе.
Когда девицы одна за другой выкатились из комнаты, Мишка задержался и, заговорщически подмигнув мне, шепнул:
— Имей в виду, что бы ни случилось, я всегда на твоей стороне.
Иди ты к черту, чуть было не сказала я ему, но только устало махнула рукой и, присев на краешек дивана, задумалась. Я этого ждала — пересудов, обидного недоумения, косых взглядов. Но не думала, что это обрушится на меня так скоро. Мне казалось, что наши прогулки по Воробьевым горам всегда уединенны. Но вскоре убедилась, что повсюду есть зоркие глаза и чуткие уши.
На переменах Игорь поджидал меня возле аудитории, и мы убегали куда-нибудь на чужой этаж. По наивности я полагала, что такие меры предосторожности оттянут разоблачение. Игорю об этом не говорила, но он, наверное, догадывался, почему я ищу уединения. Сам он не желал соблюдать конспирацию, открыто подходил ко мне в коридоре и в читалке.
А сегодня после лекции мы вышли из аудитории и тут же наткнулись на Игоря, небрежно восседавшего на пустом газетном прилавке. У Аськи вытянулась физиономия. А мне стало совестно за свою суетность и трусливость. Чего я так боюсь, Пересудов все равно не избежать. Так, значит, нужно встретить недобрую молву достойно.
В нашем узком кругу, общежитском и факультетском, каждый новый роман встречался с большим любопытством и азартом. Даже кратковременное увлечение подвергалось самому тщательному анализу и суду. Намечались перспективы — скорое охлаждение, разрыв, скандал, измена. До помолвки прогнозы доходили редко.
