Чиграш чихнул от солнца, проснулся, сел, кряхтя, и стал перематывать на ногах тряпье. Потом он огляделся и, не подозревая, что Косой ушел совсем, подобрал обрезок мяса, сунул его в угли и раздул их, подложив немного дров.
Он поднес кусок ко рту и вдруг встревожился. Вскочил, охнув, хотел позвать, по не решился, только махнул рукой и сел, заплакав в грязные ладони.
Когда он отплакался и поднял голову, напротив него стоял Леня. Стоял спокойно, держа карабин наперевес, чуть опустив ствол. И молчал.
Чиграш икнул и отпрянул назад, наткнувшись спиной на ствол дерева.
У Лени вдруг на секунду дрогнуло сердце — так он был жалок и слаб, этот Чиграш, так похож на голодную изможденную собаку, еще недавно злобную и жестокую, а теперь совсем не страшную, вызывающую только брезгливую жалость. Но это быстро прошло, и Леня поднял карабин.
— Не надо, — прошептал Чиграш. — Нельзя.
— Что, худо тебе? Некому тебя кормить, некому твои вонючие портянки стирать, некому «поброть», да? И поиздеваться ты ни над кем не можешь. И морду никому не набьешь, и пинка не дашь. Плохо твое дело, а будет еще хуже.
— Не надо, — опять попросил Чиграш. — Не убивай. Косой и то меня пожалел.
Лепя отступил немного назад и бросил ему веревку, отвязанную от палатки. Чиграш закрылся руками как от удара.
— Обмотай ноги и завяжи узлом, — сказал Леня.
Чиграш сначала не понял, потом обрадовался, усердно закивал головой и начал обматывать лодыжки веревкой.
— Спички есть?
— Зачем? — опять испугался Чиграш, заподозрив что-то недоброе.
— Дрова колоть, — усмехнулся Леня. — Давай сюда.
Чиграш порылся в карманах и бросил ему почти полный коробок.
— Теперь мордой вниз и руки назад. — Леня, брезгливо морщась, потому что сильно воняло то ли Чиграшом, то ли тухлым мясом, обвязал ему запястья, нарастил веревку и привязал ее к дереву.
Чиграш снес все безропотно и только хлопал глазами. Леня помог ему повернуться на бок. Снял с его пояса свой долгожданный нож.
— Лежи здесь. И не ори.
— Сдохну я тут. Не жалко тебе? И отвечать придется.
— Не сдохнешь. Не жалко. Не придется.
И тут Леня немного дал сбой, не выдержал суровой роли мстителя. Он расстелил палатку, перекатил на нее Чиграша и укрыл его свободным краем.
— Пустил бы ты меня. Не уйду, матерью клянусь. Куда мне бежать — босому да голодному?
— Нет уж, полежи, подумай. Попробуй, как на цепи сидеть и на диете. — Леня вынул из сидора фляжку с водой и сухарь, положил рядом, на палатку.
— Парень, как же я пить буду-то? Только мучаешь меня…
