Я достал свой уже немного потёртый наган и задумался.
Потом отошёл подальше от шалаша и, уложив револьвер на бревно, при помощи ножа и камня стал аккуратно забивать цифры. А потом ещё и камнем сверху поелозил…
А ничего так получилось. Средние цифры девять и три толком и не разберёшь теперь. Вполне за восьмёрки или девятки сойдут в любой конфигурации.
Так что наган мой может оказаться хоть восемьсот восемьдесят девятого, хоть восемьсот девяносто девятого года.
Да и не стандартный мой наган. Барабан заряжается по раздельности, свинцовые пули и холостые патроны, обжатые звездой, ствол тоже длиннее…
Ну а клейма на патронах… Ну не знаю. В Аргентине я такие купил…
Разобравшись с оружием, я снова набил трубку и закурил.
Ну вот. Вроде ничего меня, как попаданца, больше выдать не должно… Твою ж мать! А этикетки на спичечных коробках?! Ладно, с утра я их удалю, в рюкзак просто лезть неохота сейчас… Да и спать мне уже захотелось…
Подкинув в костёр пару толстых палок я забрался в шалаш и, обняв Халандигу, почти сразу же уснул.
Утром меня никто не тревожил. Проснулся я сам. Да и то из-за того, что по нужде припёрло, а то бы я и дальше бы дрых, наверное. Сбегав и оросив кусты, я умылся, привёл себя в полный порядок и сел завтракать.
Халандига уже всё давно приготовила и ждала лишь меня. На мой вопрос, почему не разбудила, последовал невозмутимый ответ, что мне нужно было хорошо отдохнуть, вот я и отдыхал, сколько было нужно…
Вот нихрена этих баб не поймёшь. Одно и то же произведённое тобой действие может иметь абсолютно разную ответную реакцию. То есть от «какого чёрта ты до сих пор дрыхнешь?», до «спи мой хороший, рано ещё.» И как их прикажете после этого понимать?..
Не став забивать себе голову этими вопросами, на которые даже у бога, наверное, нет ответа, я позавтракал и объявил Халандиге своё решение по каторжникам. Получив в ответ, что я мужчина и я их убил, ну и решать, значит, тоже мне.
Тогда я сказал ей насчёт берданки, что нам досталась от этих четырёх уродов. На что она, немного подумав, сказала, что можно ружьё и здесь оставить. А она потом его заберёт, сделает себе оморочку и поплывёт домой. До реки не очень далеко отсюда идти.
На мой вопрос, почему мы не можем плыть сейчас, она ответила, что лоча, к которым я иду, живут совсем в другой стороне.
Ну что ж, в другой, так в другой. Пойдём мы и дальше пешком, значит…
Несколько раз показав Халандиге как разбирается и чистится берданка, я заткнул ствол ружья с двух сторон промасленной тряпкой и завернул отдельно затвор.
