Но сейчас в подобных ухищрениях нет нужды. Это будет не схватка, а избиение младенцев, несмотря на то, что двое из троих крупнее и сильнее Женьки. Физические возможности альтер эго я представляю довольно хорошо, как передавать его мышцам свои, приобретённые в будущем, навыки – уже знаю. Противников с тем же успехом могло быть и пятеро, это ничего не изменит: в схватке они будут только мешаться друг дружке, и даже против средненького бойца ни единого шанса у них нет. А я, слава богу, далеко не середнячок.
Жду, когда троица разберет инвентарь, встаю перед ними, кручу «мулине» сначала правой палкой, потом левой, потом двумя сразу. Вольт с подшагом, прыжок, полувольт, выпад, удар обеими палками – по очереди, потом вместе, сверху вниз. Похоже, до моих визави что-то стало доходить: «инструменты» держат, как грабли, переглядываются неуверенно, кусают губы. Зрители молча наблюдают за моими «танцами».
Ну что, начнём? Итак, мальчики, и девочки – сю-юр-пра-а-айз!
Гимнастическая палка, хоть и лёгкая, но следы оставляет весьма болезненные. После хлёсткого, даже вполсилы, удара, на коже моментально вспухает красный рубец. Через некоторое время он превращается в роскошный синяк, и жертве предстоит с неделю ходить полосатой – если, конечно, ударов будет много.
А с чего, скажите на милость, их должно быть мало? Этот бой – вовсе не выпендрёж, не очередная идиотская выходка подстёгнутого подростковыми гормонами сознания шестидесятилетнего инфантила. Я действую вполне обдумано: авторитет Женьки надо закрепить, не всё решается в словесных дуэлях острословцев. Всякий, кто вздумает докопаться до моего «реципиента» должен точно знать, что получит жёсткий отпор. И тренировочный поединок для этого самое то: с одной стороны, в нём нет озлобления настоящей драки, а с другой – можно продемонстрировать, на что способен.
Так что, если я и сдерживаю удары, то совсем чуть-чуть. Бац-бац-бац – прежде чем противники успевают приготовиться к обороне, Якимов получает болезненный удар по бедру, другому прилетает по обоим предплечьям, потом поперёк живота, он охает, роняет палку, отступает. А вот Ян, напротив, рвётся вперёд, вскинул «оружие» в молодецком замахе и пытается засветить мне по макушке – как же, сам разрешил… Шаг навстречу, принимаю удар на «крест», заломом, на рычаге, выкручиваю палку у него из рук. Проворот, перекрещенные палки ножницами ложатся на шею. Кто-то из девчонок громко охает, в глазах Яна испуг, упрямство, разгорающаяся злость. Делаю пару шагов назад, указываю на валяющуюся палку – шоу продолжается!
