Говоря о великих филантропах, надо помнить, что «легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богачу войти в Царствие Небесное». Богатство всегда стяжалось неправдами и грабежом. (Как иначе отнять добро у ближнего своего?) Но при этом если вдруг под старость богатей, пронзенный угрызениями совести или ужасающей нищетой вокруг, раскошелится на подачки, дабы хоть как-то оправдаться в своих и чужих глазах, это, как бы ни кривились чистюли от этики, — все же благое дело. Это благодеяние, даже если жертвователь больше озабочен саморекламой и популизмом и благотворит им же ранее ограбленным.
Своеобразным эталоном такого рода благотворителей стал банкир, первый «богач» Возрождения Я. Фуггер, хитростью, обманом и откровенным грабежом прибравший к рукам многие богатства Европы, испанской Америки и португальского Востока и пожертвовавший малую толику на строительство для неимущих жителей Аугсбурга жилого квартала Фуггерай.
Очень часто меценатство и благотворительность, по словам писателя В. Еремина, «оказываются рядом с вселенским злом, вершители которого, подобно Фуггерам, предпочитают, отдавая крохи от награбленного, откупаться этим от Бога, совести и молвы. Филантропия зачастую оказывается именно таким откупом. Ну и что? Злодейства филантропов не должны заслонять от нас свершившееся благо, зерна следует отделять от плевел и не выплескивать младенца вместе с грязной водой. Нельзя позволять демагогам и максималистам и далее компрометировать и губить те добрые дела, которые были совершены в мире жадности и бесчеловечности немногочисленными идеальными благотворителями самим фактом своего существования. Подавляющее большинство филантропов корни свои имеют в Фуггерах: если Бог есть, то после смерти обману и Бога — показной благотворительностью, для меня это мелочовка, еще награблю — а Бога есть чем усовестить. Да и сирые и несчастные молить за меня будут непрестанно».
И все же Фуггер стал первым германским филантропом, и за это помним его.
Немало филантропов — наследников награбленных богатств, посчитавших невозможным присвоить себе все и отдавших на благо своей страны и бедных часть своих средств, как это сделали русские промышленники Демидовы в XIX в. с капиталами своих предшественников века XVIII.
В книге представлен широчайший спектр разных форм благотворительности: от древнейшей — «тайком» подачи милостыни в церквях и монастырях до новейшей — широко рекламируемой деятельности благотворительных фондов при миллиардных компаниях. Очень часто главной целью фондов являются реклама продукции компании и получение за счет этого прибыли либо проведение в жизнь отнюдь не человеколюбивых, а скорее мизантропических идей. Скажем, внедрение ГМО-семян в Африке, легализация абортов и планирование семьи в третьих странах — так, чтобы сократить численность земли до одного «золотого» миллиарда, как об этом заявили. например, недавно сами учредители подобных фондов американские миллиардеры У. Баффет, Б. Гейтс и К
