— Зато доберётся мороз, — проворчала Ситилла. — Лучше бы вы дали мне умереть в бою, так гораздо быстрее.
— Я не намерен умирать.
Он был изрядно вымотан скверной и сражением, но умирать действительно не собирался. Магнусу уже приходилось оставаться посреди пустыни, и то, что в этот раз пустыня была ледяной, меняло немногое.
Здесь, в лесу, ветер не имел власти, но колдун всё равно разгрёб снег под елями и уплотнил его, заполнив промежутки, а потом возведя купол — получилось надёжное убежище и от ветра, и от чужого глаза. Затем он снял с коня поклажу и поставил его под деревьями так, чтобы хвойные лапы скрыли мёртвую тушу.
Палатку пришлось бросить в лагере, но аккуратно свёрнутые одеяла остались на седле — колдун не первый раз оказывался в подобном походе и успел выработать некоторые привычки, оказавшиеся сейчас очень кстати. В целости был и запас еды, скудный, но на двоих должно было хватить, пока они не доберутся до тракта. Нужно было только позаботиться о тепле.
— Что ж, вы и впрямь умеете цепляться за жизнь, мэтр, — сказала Ситилла, когда собранные с окрестных деревьев ветки запылали под руками некроманта. — Я… не знаю. Никогда не думала, что честь и гордость можно рассчитать арифметикой.
— Их и нельзя. Но я решил, что живой вы принесёте больше пользы.
— А если бы я решила остаться? — она испытующе посмотрела на него.
— Тогда мне пришлось бы уехать без вас, — Магнус пожал плечами и протянул руки к огню. — Это было бы печально, но вполне возможно. В любом случае я рад, что вы прислушались к голосу разума.
— К вашему голосу, мэтр. И всё ещё не думаю, что поступила правильно.
— Вы же шли в Орден, чтобы спасать людей. Ответ очевиден, не так ли?
— Я шла в Орден, чтобы убивать людей, — она невесело усмехнулась. — Так получилось. Многие адепты обычно становятся сержантами, но дальше не идут — им не хватает упорства. Злости. Жёсткости. Они обычные люди, а в братья идут те, кто потерял из-за демонов близких. Те, кто не боится смерти и жаждет мести. Месть их и питает. А палачи… палачами становятся те, кто ненавидит демонистов.
Она подкинула в огонь ещё ветку, и хвоя весело затрещала в пламени.
— Один такой натравил свой выводок на мою семью. Я была дочерью богатых людей, мэтр. Ни в чём не знала нужды. До того дня.
— Мне жаль.
— Бросьте. Здесь не о чем жалеть, а я давно уже забыла о мести. Мне просто нравится моя работа. Нравится ловить ублюдков, лезущих туда, куда лезть нельзя. Нравится убивать их… может, со мной что-то не так? — она вздохнула. — У палачей плохая репутация, но у меня одна из худших.
