Йона передёрнуло. Даже в страшном сне он не мог представить, чтобы творить такое с людьми. Даже с преступниками. Справедливый суд южных стран не был милосердным: убийц там вешали, ворам рубили пальцы и руки, а для особых случаев имелись особые же казни, например, фальшивомонетчиков варили в кипящем масле. Но всё это служило наказанием за совершённые деяния, а здесь… здесь неведомый врач просто использовал материал.
— И чем всё закончилось? — спросил теург.
— Меня укусили. Случайно, я была его служанкой, а не… материалом. Он перевязал рану, а когда началась лихорадка, стал лечить, как других. И нашёл способ остановить болезнь. Тогда я убила его.
— Теурга?
— Да. Он не ожидал, что я стала быстрее, сильнее… думал, я неопасна. Вот и поплатился. Потом я перебила остальных и ушла.
— Что? Ты убила всех?..
— Я не знала, кто из них здоров, а кто нет. К тому же они меня видели и запомнили, и могли рассказать другим. Я этого не хотела.
— В этом есть логика, — признал Йон, хотя теперь всё, чего он хотел — это оказаться где-нибудь в Дейре. — А дальше?
— А дальше я побродила по миру. Училась всякому. Потом встретила Гирта и согласилась помочь ему. А потом он отдал меня тебе. Остальное ты знаешь.
Она замолчала.
А ведь эти записи бесценны, подумал Йон. Какими бы жестокими ни были методы покойного хозяина Хильды, он сумел добиться своего — найти лекарство. До сих пор вампиризм считался неизлечимым — крестьяне пили какие-то травы, люди побогаче нанимали докторов и пили настойки с толчёными опалами и прочей дрянью, но всё впустую. Иногда человек заболевал, иногда нет. Один из ветерингских натурфилософов потратил два десятка лет жизни только для того, чтобы объездить почти весь юг и собрать истории нескольких сот пациентов — титанический труд, доказавший, что системы во всём этом просто нет.
Получив укус, оставалось только молиться да оставить монетку перед алтарём Феорэя, архонта удачи. До сих пор. Но если найти лабораторный журнал…
— А что случилось с домом этого человека? — осторожно спросил он.
— Я его сожгла.
— Проклятье! — не сдержался теург.
— Лаборатория тоже сгорела, если ты об этом.
— Жаль… Я не смогу повторить его подход, чтобы заново найти лекарство.
— Тебе и не нужно. Я могу рассказать, как зачаровывать кровь.
— Это не то. Ну, то есть, пойми… это не исцеление. Это просто поддержка, всё равно что деревянную ногу взамен ампутированной поставить. Ты же пьёшь кровь каждый день. Что будет, если она закончится?
