— Доброе утро, Кенельм.
— Доброе утро, мейстрес Илос.
Ежедневный ритуал повторялся.
— Ты выглядишь… встревоженным. Что случилось?
Кенельм колебался. Он и вправду выглядел странно — ледяное спокойствие дало трещину, не очень явную, но всё же заметную. И Джаана видела её.
А ещё она почему-то хотела знать, что так повлияло на телохранителя.
— Ведьма, — ровным голосом ответил Кенельм. — Та самая, о которой я говорил.
— Что с ней?
— Она здесь, в Ранкорне. В этом замке. Как пленница короля.
— Ты с ней разговаривал?
— Да. Вышло… не очень хорошо.
— Мне казалось, она твой враг, хоть ты и относишься к ней с благородством.
— Нет, дело не в этом. Я нашёл её в Тангол-отеле и должен был арестовать, но не сделал этого. Что было дальше, вы знаете.
— Погибли люди.
— Много людей. Если бы я сделал тогда то, что должен был, этого не случилось бы.
В Джумаре многие считали, что всё предопределено, и судьбу изменить невозможно без вмешательства высших сил. Но Джаана не верила в них. Не верила она и в судьбу, ведь та может существовать лишь если кто-то способен поведать о ней. А сбывшиеся пророчества существовали только в легендах. Те предсказатели, которые встречались Джаане на пути, совершенно не впечатляли.
Она могла бы рассказать Кенельму о джумарских верованиях и сплести их с Октой, объяснить, что он поступил так, как записано в бесчисленных книгах всезнающего Сефрана, и что не могло случиться иначе. Но как это сделать, если внутри себя не веришь тому, что говоришь? Лгать Джаана не умела. Да и не хотела.
— Мне жаль, — тихо сказала она. — Но я считаю, ты поступил правильно. Ты не был властен над тем, что случилось потом.
— Я мог изменить это.
— Но тогда лишился бы чести. Пусть не для других, но хотя бы для самого себя.
— Да… — Кенельм поднял на неё тяжёлый взгляд. — От себя не убежишь, мейстрес Илос. Чтобы я ни сделал, кому-то было бы плохо. И я выбрал пощадить себя. Об этом и жалею.
— Не всегда нужно одаривать других, Кенельм.
— Может быть. Спасибо, что поговорили со мной, мейстрес Илос.
— Хорошего дня, Кенельм.
* * *
Первая подопечная Альмы прибыла через несколько часов. Хотя самой норне сложно было звать её «подопечной»: женщина была старше её лет на десять, и Альма сама годилась ей в ученицы. Но Вульфрун вовремя присмотрелась к «выскочке» и вовремя сообразила, чем та может быть полезна. А потом засунула гордость подальше и сама пришла на поклон к новой главе ковена.
