— В моей жизни было достаточно смертей, чтобы молчать о них.
— Ладно, — он вздохнул и снова лёг. Спорить с ней было бессмысленно. — Хорошо, допустим, я скажу королю «нет». Что он сделает?
— Отправит подальше.
— Да. Скорее всего. Разочаруется, возмутится, но заставить меня он не может. Только тогда всё, чего я добился, окажется прошлогодним снегом. И останется только уйти.
— Поэтому я и предлагаю уйти сейчас. Это всё равно закончится именно так в любом случае, если только нас не схватят и не посадят в королевскую тюрьму.
— Не хотелось бы, — вздохнул Йон. — Но и уходить просто так нельзя. Тогда получится, что я зря потратил всё это время.
— Не зря. Ты убил опасного врага.
— Ты убила. Не я.
— Я — всего лишь тихоня-тир, не забывай. Поэтому нет, убил его ты. И пусть так и будет.
Ну да, подумал Йон. Если разобраться, то именно Хильда в их дуэте выступала основной боевой силой. И его самого она могла прикончить так же быстро, как того несчастного тэна, или Эдмунда. В этом он не сомневался ни секунды.
Как и в том, что не будет касаться магии пространства, даже если потребуют. И дело было вовсе не в Джаане.
Оставалось надеяться, что король всё же не станет предлагать подобные тайны человеку, который не заслужил доверия. Во всяком случае, Йон был уверен, что не заслужил. А вот как его поведение выглядело со стороны — большой вопрос.
— Раз так, продолжаем играть свои роли, — наконец сказал он. — Заглядывай в часовню, хоть иногда. Главное, чтобы все видели, что ты это делаешь.
— Как пожелаешь, — вздохнула Хильда. Йон прекрасно знал, что для неё все эти архонты, молитвы Творцу и прочие атрибуты Окты были пустыми местом, но роль есть роль. Если он считается добрым октафидентом, слуга должна соответствовать.
И плевать, что на самом деле оба они не верят уже ни во что.
* * *
Боль пронизывала всё тело, будто его проткнули десятками шпаг. Каждое движение отзывалось болью снова и снова, и всё же Гита продолжала нагонять коня, хотя тот и без того гнал во весь опор.
Давно утихла злость на Магнуса, который, сам того не зная, сумел нанести колдунье смертельное оскорбление. Тогда, в лагере, Гита едва сдержалась, чтобы не швырнуть его деньги ему же в лицо. Но она успела достаточно узнать некроманта за то короткое время, что прошло с их знакомства: скорее всего, Магнус преспокойно поднял бы кошель и вручил его норне снова. Хладнокровие этого человека удивляло Гиту — и пугало.
Он ведь знал, что оборона падёт. Наверняка знал. Вот только почему тогда не сбежал вместе с ней? Ответа не было.
