По отдельности это далось норне быстро. Альма вообще схватывала всё на лету, достаточно было один раз объяснить, и уже через полчаса она без труда выжигала кожу и мясо с куска неразделанной свинины, который некромант позаимствовал на кухне. Но вот когда потребовалось сделать это одновременно, одним ударом, получилось далеко не сразу.
Метод Фраата требовал работать очень быстро, превращая разные потоки силы в один, и только так достигался нужный эффект. Альма же сперва создавала одну нить, и только затем — другую, иногда и вовсе уже после того, как первая достигла цели.
— Это нормально, — сказал Магнус на следующий день, когда Альма в бешенстве превратила мясо в белёсую слизь — увы, не тем способом, как того желал бы Фраат. — Ученикам обычно требуется около недели, чтобы научиться создавать Плеть более-менее правильно, и ещё очень долго они отрабатывают её так же, как фехтовальщик отрабатывает сложный финт. Ты и без того справилась с первым этапом гораздо быстрее, чем я думал. Правда, раньше я обучал в основном мужчин.
— И что мне делать? — норна обречённо посмотрела на то, во что превратилась её мишень.
— Возьми на кухне ещё свинины и продолжай.
И она продолжала, раз за разом пытаясь плести расползающийся жгут. Это было сродни попыткам стоять на руках: сотни раз пытаешься удержать равновесие, сотни раз падаешь, но после каждого падения получается всё лучше и лучше. Медленно, но верно.
Она продолжала, изводя кусок за куском. И после каждого куска получалось лучше.
* * *
Путь через Андредский лес оказался куда тяжелее, чем казалось Гите. Нет, она прекрасно понимала, что после иттриевых кандалов да с незажившей раной в боку быстро ехать не сможет, но вышло ещё хуже.
Спасало только то, что вдоль всего тракта располагались постоялые дворы — Тостиг позаботился о том, чтобы путешественники могли передвигаться по Хельвегу без проблем. Цепь эта разорвалась лишь в одном месте, где Гита наткнулась на сгоревшие руины.
— Занятно, — сказала она, останавливая коня. После целого дня пути рана уже откровенно горела, и Гита надеялась на тёплую постель, но, видимо, зря. Пожар полностью уничтожил здание, лишь чудом не перекинувшись на ближайшие деревья.
О причинах сомневаться не приходилось — у ворот лежал иссечённый труп лакета. Должно быть, во время нападения кто-то обходил двор с факелом, и от удара ящеролюда тот отлетел к дому. А тушить пожар вскоре стало некому. И лакерты — не те ли самые, что напали на лагерь Проклятых? Сколько их выжило, десятка три? Четыре? И наверняка после этого они пошли искать новую кровь. Вот и нашли.
