Оставив подругу, я покинула торговую улочку, вошла в узкий переулок и свернула налево, миновав кирпичные домики. Это был самый короткий путь к кузнице дяди, чем путь через площадь, где я снова могла нарваться на проклятого Омаса.
Свое «величественное» внимание градоправитель Приграничья обратил на меня месяц назад, на празднестве Темных богов, где я исполняла ритуальный танец. После окончания торжества Омас во всеуслышание заявил: Возрадуйся Арэя, ты станешь моей супругой!
Радоваться не хотелось, а вот убиться об стену даже очень. Сироте живется трудно, таким как я, выбирать иной раз не приходится. Но я вполне сносно жила до внимания темного мага. Того, кто уже трижды побывал в роли жениха, того, чьи невесты таинственным образом исчезли. Последнюю из них нашли в лесной чаще, почти на границе Приграничья. Девушка была не просто мертва, ее выпили досуха! И капли магии не осталось!
Стоит ли говорить, что все невесты Омаса были моего возраста и только собирались вступить в права полной силы. В восемнадцать лет у каждой ведьмы наступает момент Вознесения, когда с дара снимается печать богов Эстимиена. В минуты, когда ведьма получает силу, она очень уязвима, что дает возможность магам выпивать магию до последней капли.
Что-то мне подсказывает, Омас убивал молоденьких ведьм и без необходимости вешать на них клеймо своей невесты. Однако доказательств нет. Да и маг театральный актер хоть куда. Над телом последней невесты рыдал очень убедительно, но быстро утешился и спустя месяц нашел новую. Меня. Но в моем случае Омас явно просчитался и владеет неправильной информацией, ведь я — полукровка и вознесения мне никогда не видать, а значит, для его замысла я абсолютно бесполезна!
Проблема в том, что сообщать об этом я никому не собираюсь, даже Мали не знает. Пусть и не все, но многие обходят тринадцатой дорогой темных ведьм. А это значительно упрощает жизнь. К тому же мой темный дар достаточно силен, если верить словам Исы, старушки, которая присматривала за мной последние пятнадцать лет, прежде чем та с миром вернулась к истокам.
Ближе к полуночи, десятого дня осени, когда мне исполнится восемнадцать, я не смогу постичь Вознесения, но смогу открыть гримуар мамы, а так же письмо Исы, о содержании которого могу лишь догадываться. Может в нем она все-таки расскажет о моем отце. Ведь сколько бы раз я ни спрашивала, Иса лишь сыпалась проклятиями в его адрес. И возможно перед своей смертью, она все же решилась поведать мне факты.
