— Папа…
— Не говори ничего. Ты этого не видел, не знаешь…
— Папа, я…
— Тами спасла мне жизнь. Как мама. Тогда я струсил, никогда себе не прощу. Если бы мне не вышибло от страха память, если бы я сразу вызвал «скорую», а не спрятался в спальне, как кролик, мама была бы жива, ты это понимаешь? Нет, не можешь понять, я вспомнил, как это было, а ты не знаешь…
«Знаю, — хотел сказать Игорь. — Я все знаю. Больше того, если бы не я… если бы не перепутанное квантовое состояние, в которое тебя и Тами ввел я…»
Так ли? Он сам не был в этом уверен.
— Папа, — сказал он, — теперь все будет хорошо.
Он не был уверен и в этом.
* * *
— Я вынуждена признать, что с медицинской точки зрения произошло чрезвычайно редкое явление. — Доктор Мирьям поправила лежавшую на столе стопку бумаги, пальцы ее пребывали в постоянном движении, выдавая волнение. — Насколько мне известно, это первый случай излечения от болезни Альцгеймера. При этой болезни поражаются клетки коры головного мозга, восстановиться они не могут, во всяком случае, раньше это не происходило, потому болезнь и считается неизлечимой. Возможно, она имеет генетическую природу, хотя это не вполне доказано, и, вы понимаете…
Похоже, Мирьям не знала, на чем остановиться, и потому нанизывала слово на слово, будто боялась произнести то, единственное, после которого можно было бы поставить точку.
— Папа совершенно здоров, — пришел ей на помощь Игорь. — Домой я заберу его сегодня.
— Завтра, — возразила Мирьям. — Сегодня я получу результаты анализов, а в пять часов ваш отец пройдет томографию.
— Вы уже делали…
— Вторично, чтобы не было сомнений. Я разговаривала с Володимером утром и… — Мирьям покачала головой, — просто поражена: он вспомнил все, что происходило с ним, когда он жил у нас. Имена врачей, медсестер, санитаров. Разговоры, которые с ним пытались вести. В последнее время он почти ничего не понимал, и я не представляю, как можно вспомнить, причем детально, то, что еще вчера сознанием не воспринималось. Игор, это уникальный случай, и вы, пожалуйста, убедите отца, чтобы он не терял с нами связи, необходимо продолжить наблюдение. Я написала семейному врачу, письмо вы получите на диске вместе с эпикризом, но… вы понимаете… невозможно дать гарантий, что болезнь не вернется.
— Тами… — перевел Игорь разговор. — Я видел, ее перевели в другую комнату.
Лицо Мирьям потемнело.
— Да, ближе к холлу.
— К ней можно?
— Почему нельзя? — удивилась Мирьям. — Слава Богу, с Тами все в порядке. То есть, в порядке, насколько это возможно в ее состоянии. Чуть выше виска остался небольшой рубец, но его прикрыли волосами, он и не виден. Володимер был у нее незадолго до вашего прихода, они разговаривали, и Тами, что меня приятно удивило, не молчала, как обычно, а о чем-то рассказывала. Они — Тами и ваш отец — нашли, как говорится, общий язык, и это радует. Я хотела бы, чтобы Володимер и потом, когда вернется домой, не забывал…
