— До завтра, — сказал Бутлер, и мы понимающе кивнули друг другу.
* * *
Так я познакомился с Бутлером, комиссаром уголовной полиции. Наши субботние посиделки за чашкой кофе скоро стали традицией. Роман не любил, как он говорил, «высовываться» — рассказывать, как раскрывает преступления. Будь у Романа другой характер, я мог бы выполнять роль доктора Ватсона или капитана Гастингса. На деле же мне с трудом удавалось разговорить Романа настолько, чтобы услышать чуть больше, чем я мог прочитать в интернете. Не то чтобы Роман не доверял мне служебные тайны, просто ему казалось, что расследование — процесс достаточно занудный и интересный только в сочинениях Кристи, Гарднера или Стаута.
О деле Кацора Роман рассказывал мне несколько вечеров, из чего не следует, что он все это время не закрывал рта. Скорее наоборот, подробности мне приходилось выпытывать с помощью методов, используемых самим Бутлером во время допросов.
* * *
В прошлом году Шай Кацор был избран заместителем генерального директора экспортно-импортной фирмы «Природные продукты». Он считался человеком жестким — во всяком случае, когда журналисты спрашивали его, как он обычно разговаривает с конкурентами, Кацор отвечал, вздернув квадратный подбородок:
— Условия ставим мы. Фирма достаточно сильна, чтобы заставлять конкурентов плясали под нашу дудку.
Весной Кацору исполнилось сорок три года. Он был женат, его единственный сын Гай проходил службу в ЦАХАЛе. Хая, жена, не работала.
Что еще мог знать о Кацоре читатель «Маарива» или «Новостей»? Он собирался прибрать к рукам еще и компанию «Роксан» — так считали все, но к тому дню, с которого мой рассказ начинается, положение было уже иным, о чем знал очень узкий круг лиц.
* * *
В гостиной беседовали пятеро мужчин. Один из них был хозяином виллы, четверо — его гостями. Они сидели в глубоких креслах вокруг журнального столика и говорили о бизнесе.
— Твое решение вызовет раскол в правлении. Не думаю, что ты поступаешь верно, — сказал один из гостей, повторив эти слова в третий раз.
На что хозяин в третий раз ответил:
— Фирма, в которой можно вызвать раскол, вполне этого достойна.
Второй гость сказал примирительно:
— Мы начали повторяться. Давайте сделаем перерыв и поговорим о футболе.
— Выпьем кофе, — предложил хозяин виллы. — Я сделаю по-турецки. В ожидании любителя.
Кипящий кофейник появился на столике через несколько минут. Все это время гости сидели молча — каждый думал о том, что миссия их провалилась, Кацор не собирается менять своего решения, и для фирмы могут настать сложные времена. Его внезапное решение уйти выглядело не столько нелогичным, сколько нелепым — кто оставляет дело, в которое вложил деньги, время и силы? И ради чего?
