В дальнейшем он усилил себя новыми мутациями, перешедшими от человека к собаке или кошке и обратно, меняя и приспосабливаясь к новым условиям. В результате этих манипуляций вирус стал почти неуязвим и начал косить сотни миллионов людей и животных. Самоизоляция уже никак не могла помочь, ведь вирус уже жил почти в каждом организме. Учёные слишком поздно заметили эти многочисленные мутации, констатируя лишь мощное изменение вируса и его способность выживать в любом организме, до поры до времени не влияя на хозяина.
Киселёв решил, что сможет понять, каким образом можно бороться с вирусом, если он сам будет управлять процессом, самостоятельно выстроив всю цепочку мутаций.
Лабораторные кошки первые пару дней вели себя обычно, по крайней мере внешне их поведение никак не изменилось. Учёный тоже чувствовал себя вполне здоровым. Он старался фиксировать все изменения в поведении кошек и динамику результатов их анализов.
На пятый день он начал замечать, что кошки пытаются вставать на задние лапы. Сначала это происходило изредка, и учёный не придал этому значения. Но ещё через три дня уже почти половина кошек проводила на задних лапах большую часть времени, оставшаяся половина ходила по-человечески по несколько часов в день.
Понимая, что такие изменения в поведении кошек не смогут оставаться долго незамеченными коллегами, если те будут заходить к нему в лабораторию, он ночью, тайком, обманув охранника липовым пропуском, перевез подопытных животных на дачу, о которой никто не знал. Не оставив никому своего нового адреса, Киселёв лишь написал, что будет продолжать свои исследования в другом месте и сообщит их результат попозже.
Привезя кошек на дачу, Киселёв не забыл захватить научное оборудование – без него пребывание животных в доме было бы бессмысленным. Ежедневные пробы крови он начал с кота по кличке Жирик, этот кот жил в лаборатории уже несколько лет и последнее время всё больше и больше соответствовал своей кличке, но, несмотря на свой вес, он всегда первый прибегал к кормушке и отбирал еду у котов помоложе.
Жирик сам подошел на задних лапах к двери калитки и, здороваясь, протянул учёному свою переднюю лапу, глядя ему прямо в глаза.
– Ничего себе, какой ты смышленый! Тебя бы к Куклачеву отдать, а не в лаборатории для опытов держать.
Жирик, услышав фамилию дрессировщика, состроил недовольную гримасу и помотал отрицательно головой. Киселёв не знал, что этот кот и был доставлен в лабораторию именно из театра Куклачёва.
