Не успела ему ответить, как зазвонил телефон. Пришлось спрыгнуть с подоконника и ответить настойчивому абоненту.
Перед сном подошла к окну. Залитый лунный светом, стадион напоминал застывший жернов давно потухшего вулкана. Как жаль, что они ушли.
4. Дневник. У нас роман
День третий
Каждый вечер в 22:30 он выходил из темноты.
Шёл медленно. Я догадывалась о его приближении по маленькому огоньку сигареты. Волнуется? В другой руке он держал синий мешок с мусором.
Ну, начинай!
И он начинал.
Бросив окурок, придавив огонёк ногой, аккуратно ставил мешок и расстёгивал молнию на кофте. Не торопясь снимал, аккуратно вешал на старый сук дерева.
Ну быстрей же, быстрей!
Мой внутренний голос был настолько громкий от нетерпения, что он, видимо, его слышал и оглядывался по сторонам.
Ха, никого нет.
«Папаша» не торопясь подходил к турнику, гладил его скользкие бока.
«Ну лизни его, что ли», — хохотнула я и лицом припала к стеклу.
Секунда, другая. Он чуть присел и подпрыгнул, ухватившись руками за перекладину.
Медленно, медленно его лицо приближалась к перекладине. Есть. Первая победа!
Второй подход…..
Расцепил.
Дует и растирает ладошки.
Уже практически в темноте находит свою кофту, накидывает на плечи и спешно исчезает в темноте.
Я кружу по комнате под сладкие звуки ливерпульской четвёрки и придумываю, с каким настроением он придёт домой: отчаяния или маленькой победы. Расскажет жене, шепнёт сыну или промолчит. Время от времени будет потирать непривычные к железу нежные мужские ладошки.
Не расскажет. Это только наша тайна.
Спокойной ночи. Я выключаю настольную лампу, зарываюсь в одеяло и легко падаю в сон.
5. Дневник. Меня бросили
День седьмой
Я настолько привыкла к свиданию у окна в 22:30, что, когда не могла быть на привычном месте, испытывала сильный дискомфорт.
С какой радостью я его «встречала». Переживала, болела за каждый рывок вверх. Хотелось стоять рядом, хвалить за каждую маленькую победу, а потом с нежностью дуть на покрасневшие ладошки. И говорить, говорить, какой он сильный, упорный и самый- самый….
Странно его было увидеть при свете дня. Папаша оказался обычным. Небольшой рост, слегка округлившийся живот. Ничего, зато мой.
Рядом стояла женщина.
По её уверенным жестам было понятно, что она имеет права на этого мужчину.
«Папаша» легко подпрыгнул и на секунду повис. Медленно- медленно его тело поднималось вверх. Раз, два, три, пять, восемь, десять. Десять! Он спрыгнул.
Что было дальше, решила не смотреть. Слезла с подоконника. Села на пол спиной к окну и смотрела в угол. От тишины стало тревожно.
