Однажды утром лагерь проснулся занесенный снегом. Крупный снег валил весь день. Потом снегопад прекратился. В Карелии часто бывает так, что за зиму снег выпадет всего несколько раз, но зато заносит так, что лежит он до конца зимы. К столовой пришлось, буквально, «прорываться» в снегу, и обед, конечно, оказался совмещен с ужином. Весь день лагерь освобождался из-под снега. Саперными лопатками это сделать было практически невозможно, но к середине дня привезли из гарнизона деревянные лопаты. В лагере прочистили широкие тропы, утрамбовали снег на «плацу». И теперь главной проблемой отряда стала заготовка дров. На это были брошены все. Из гарнизона доставили двуручные пилы, топоры. И в лесу начали валить деревья. Рядом с лагерем заготовлять дрова было запрещено. Но на себе деревья из леса не вытащишь. Поэтому пилили вдали от лагеря, но недалеко от дороги, а потом подвозили на машинах. Эти дрова распределялись только для «служебного пользования», прежде всего, для кухни, а каждой палатке они выдавались строго по норме. Остальное, для «личного пользования», рубилось все-таки с наступлением темноты рядом с лагерем. А днем все дрова одинаковы. Палатка Кольцова имела такую возможность днем, когда лагерь пустел. Все отправлялись на «учения» или на работу, а они в лес… играть в карты. Стоя по колено в снегу, на высоком пеньке перекинулись в «партию», — спили дерево, перекинулись во вторую, — распилили ствол, перекинулись в третью, — раскололи на большие бруски, чтобы легче было ночью вынести. Так с пользой проходил день. Поэтому в их палатке всегда было тепло.
Снег внес серьезные коррективы в планы «учений».
В первые дни «полевые» учения проходили на «полигоне», который находился недалеко на опушке леса. Здесь все было уже оборудовано: окопы, ячейки, стрельбище, «полоса препятствий» и даже «блиндаж». В некоторых «учениях» Кольцов принимал участие наравне со всеми. На стрельбище резервисты «отводили душу». Стреляли по неподвижным и подвижным мишеням. Из окопа, из разных положений… Кольцов из пистолета стрелял впервые, но получилось у него неплохо. Его даже отметили. С метанием гранат дело было похуже. У него еще со школьного «военного дела» это получалось неважно. Но там были муляжи, а здесь настоящие боевые гранаты. Двух попыток было достаточно. К станковому пулемету он вообще не подошел. Благо, никто не заставлял.
Совсем плохо у Кольцова оказалось со «строевой». Для бывалых служак это было развлечением, для него — мукой. Он просто тупел от строевых команд. Когда на утренних построениях он проходил вместе со «штабными» во главе колонны мимо «трибуны», командир полка не мог этого вынести:
