Здесь распространена либо узловая форма лепры, либо неврозная, или сыпно-анестетическая. Нередко у одного и того же больного бывают сразу обе формы — так называемая смешанная нодулярно-неврозная лепра. Начинается проказа с потери чувствительности кожи, сыпи и узелков, потом выступают пятна, волдыри-папулы, язвы, отекают руки. При неврозной форме отваливаются пальцы, появляются незаживающие трофические язвы на стопе, по ходу локтевого нерва предплечья. Ушные раковины заметно увеличиваются, становятся вялыми. В Сибири мне показывали больного, у которого из сильно увеличенной мочки можно было, как из властелина, лепить различные фигурки. У другого были невероятно искривлены, «перевиты» пальцы и кости предплечья.
В Индии я увидел больных с провалившимися носами и ослепших на оба глаза.
Трагичное зрелище! Но трагично и положение врача, беспомощного перед таким издевательством природы над самым совершенным своим творением.
Четти говорит с прокаженным на языке каннада, но по тону и жестам я догадываюсь, что он старается успокоить человека и вселить надежду на успех лечения. На прощание доктор похлопывает лепрозного по плечу.
— А вы не боитесь контактного заражения, — спрашиваю я, когда мы садимся в машину.
— Нет. Лепрой, как и волчанкой, заболевает далеко не каждый. Для этого необходимо длительное и тесное общение с больным; нужно, чтобы выделения из язв больного попали на слизистую оболочку носа, рта или в открытую ранку на теле. Помимо этого требуются какие-то дополнительные условия, а главное — отсутствие врожденной невосприимчивости что ли. На протяжении двух десятков лет я перетрогал множество лепрозных с открытыми язвами и узлами и, как видите, ничего — здоров. Я настолько уверен в невосприимчивости к лепре моих близких и своей собственной, что дома держал прислугу из прокаженных. Няньки, растившие моих детей, числились лепрозными больными.
— Вы смелый человек, доктор. Я в первый раз слышу о естественной невосприимчивости к проказе. Хотя это весьма вероятно. Быть может, у человечества выработалась внутренняя защита от этой древнейшей болезни. Иначе она унесла бы миллионы жизней, подобно оспе, чуме или холере.
— А вот к малярии такой врожденной невосприимчивости нет, пожалуй, ни у одного человека. Даже Александр Великий погиб от тропической лихорадки. Он, перед кем склонилось полмира, пал жертвой крошечного комара.
— Правда, что Александр подхватил малярию где-то здесь, в окрестностях Майсура?
