Этот невысокий худощавый юноша в очках, одетый по-европейски, оказался возле нас вместе с группой мальчишек сразу же, как только мы появились в Нувакоте, как будто ждал нас. Он спросил, откуда мы и зачем приехали. Узнав, что мы русские, выложил все, что знал о русских. Затем без всякой просьбы стал рассказывать на приличном английском языке историю захвата Нувакота.
— Много месяцев наблюдал за Нувакотом с той горы Притхви Нарайян Шах, ничего не предпринимая, словно приучал к себе защитников Нувакота. А потом его лагерь куда-то исчез, нувакотцы потеряли его из виду. А между тем он переместился к ним поближе, вот на эту соседнюю и более высокую гору. Видите, она соединяется перешейком с горой, на которой мы теперь стоим. И однажды ранним утром тишину Нувакота разорвали истошные вопли. С этой горы во весь опор на Нувакот неслась лавина конников.
Гарнизон Нувакота не устоял. Не помогли и мощные стены башни. Просто ими не успели воспользоваться.
Юноша рассказывал с удовольствием и с некоторой гордостью. Принадлежал ли он к семье воинов, ведущей родословную из Горкха, или время сработало на победителя?
Мы идем по короткой улице. Небольшие домики, приземистые пустующие солдатские казармы, образующие дугу. Остатки богатой деревянной резьбы, старинные пушки и пирамидки каменных ядер — их никто не трогает, хотя все кругом кажется давно заброшенным.
На другой стороне улицы — два храма-пагоды и массивная, квадратная, грибообразная башня над обрывом. Это ее было видно из долины от самой реки Трисули. Башня — основное крепостное сооружение. Стены ее из малинового кирпича — и наружные и внутренние — так толсты, что в нижнем этаже, который служил складом оружия, а теперь совершенно пуст, было тесно.
В башне семь этажей, два приходятся на верхнюю, позорную башенку, возвышающуюся над массивной частью, которую на четвертом этаже опоясывает навесная крытая галерея — сплошной ряд окон в деревянной резьбе. Окна средних этажей и подкосы под галереей тоже богато украшены резьбой в непальском стиле.
Остальные постройки — бывшие казармы и жилые дома находятся в полной гармонии с главными. Все здесь нам знакомо. Как будто сюда в горы перенесли кусок одного из больших городов Непальской долины: Катманду, Патана или Бхадгаона.
И люди, и их занятия сотни лет назад были те же. Эти дома с подкосами, ступеньки полей внизу, привязанные к колышку козы и роющиеся в земле куры… Впрочем, это только внешнее впечатление. Вон на фасаде башни, над центральным окном, маленькая вывеска. Здесь помещается местный панчаят. Не берусь судить, насколько он полезен, действен, какими возможностями располагает, но все же это новое, прогрессивное.
