— Я склонна думать, — добавила она, — что, пожалуй, сейчас столкнулась с одним из самых интересных случаев за свою довольно долгую жизнь. Ваш бокал пуст, дорогая, позвольте, я налью вам еще.
— Трансформация личности, — задумчиво повторила я, подставляя бокал, — но если такое возможно…
— О, нет никаких сомнений в том, что в принципе это возможно. Те три случая, которые я упомянула, определены совершенно точно.
— Это очень похоже… — вынуждена была согласиться я. — В каком-то смысле это действительно может быть… Но, с другой стороны, и элементы галлюцинации тут, безусловно, присутствуют. Скажем, вы — вы сами — кажетесь мне совершенно нормальной. Но взгляните на меня!.. И на свою маленькую служанку! Тут явный бред — иллюзия! Мне лишь кажется, что я — такая — нахожусь здесь и разговариваю с вами… Этого не может быть в действительности, а значит… Значит, где же я на самом деле?
— Я понимаю, и, быть может, лучше, чем кто бы то ни было, насколько нереальным вам кажется все это. Я провела столько времени среди книг, что это иногда кажется нереальным и мне… Скажите, дорогая, когда вы родились?
Я ответила. Она на мгновение задумалась.
— М-да… Георг Шестой, стало быть… Следующей, второй большой войны вы не… помните?
— Не помню, — подтвердила я.
— Но вы можете помнить коронацию следующего монарха. Кстати, кто это был?
— Елизавета… Елизавета Вторая. Моя мать водила меня смотреть процессию, — сказала я.
— Вы что-нибудь запомнили из этого зрелища?
— Честно говоря, не очень много. Разве что… Целый день напролет шел дождь, — созналась я.
Мы еще немного побеседовали в таком духе, пока она наконец не улыбнулась, одобрительно кивая.
— Ну что ж, теперь у меня не осталось ни капли сомнений. Я кое-что слышала об этой коронации… Великолепное, наверное, было зрелище в аббатстве… — Она помолчала и легонько вздохнула. — Вы были очень терпеливы и любезны со мной, дорогая. Теперь настала ваша очередь кое-что выслушать. Но боюсь, вам будет нелегко.
— Вряд ли меня может что-нибудь удивить после тех тридцати шести часов, которые я провела здесь.
— Сомневаюсь, — возразила она, не отводя от меня внимательных глаз.
— Скажите, — попросила я, — пожалуйста… объясните мне все… если можете!
— Ваш бокал, дорогая. А затем я расскажу вам все. — Она наполнила оба бокала. — Что поразило и поражает вас больше всего? Из окружающей вас реальности?
— Но… этого так… много. — Я колебалась, не зная, с чего начать.
— Может быть, тот факт… то обстоятельство, что вы ни разу за все время не встретили здесь мужчину? — подсказала она.
