Я закрываю глаза и вижу – оранжевые облака, такие же, как над Троицким собором, тихо плывут над макушками сытых тополей и шиферными крышами дачных домиков. Возле моего дома располагаемся пить и есть, прямо на берегу ручья. Дети на мосту показывают на тебя пальцем:
– Невеста, смотрите невеста!
Вечером на такси поедем в аэропорт, все уже готово: паспорта, визы. В самолете, черный овал иллюминатора напугал тебя, но ты быстро уснешь после пары шкаликов бесплатной водки.
В отеле проспим до вечера, потом вылезем на воздух. Огромный мегаполис на севере Европы, узкая, готическая улица выводит на залитый неоновым светом проспект, мы идем гулять, что бы заблудиться. Магазин, магазин, кафе, магазин, ресторан, большой огнедышащий магазин, большой в два этажа ресторан, и не будет этому конца, проспект сливается в танцующую огнями вертикаль. Все блестит, автомобили, лужи под ногами, глаза людей в толпе навстречу.
Я немного говорю по-английски, заказываю в ярком, словно новогоднем баре закуску и выпивку. Джаст и мэррид, – говорю бармену, он одобрительно хохочет и дарит нам еще по порции виски в низких, граненых стаканах.
Уходим опять в переулки, темный, сказочный город спит. Каналов здесь больше, наверное, чем улиц, набережные без намека хоть на какие-нибудь перила или бортики. Сколько интересно народу по-пьяни плюхнулось вечерней порой в эти блестящие воды со слабым течением. Катера и яхты, маленькие и посолидней, квадратики окон, желтые, голубые, розовые, слышны смех и музыка.
Заблудились. Вижу, что ты устала, останавливаю такси, показываю адрес отеля, записанный у меня на руке.
Завтра мы полетим дальше, через океан, туда, где уже много лет живут мои друзья, на солнечный берег о котором ты мечтала.
Спишь? Спи. Я сделаю все, как ты захочешь, будет всегда только по-твоему…
…Где-то в старом блокноте с записями о выручках, есть дата – 14 февраля, полтора года назад, миллион раз обчирикана авторучкой, нелепый узор в уголке. Истрепанный листочек, волнистая, соленая на вкус бумага, консервированные слезы. Забытые суммы выручек, вычетов на обед и кофе, зарплата за день, четырнадцатое число, февраль, меня не было неделю, я болел.
– Димон, бля!
Грузчики на бегу здороваются, не снимая перчаток.
– О, Дима…
– Привет, Алмаз.
– Почему так долго не был? Нельзя нам болеть.
Вижу, кто-то маленький, пушистый роется у него в баулах. Грузчики матерятся, телеги еле едут по рыхлому снегу. Я присел на телегу, чпок – открыл баночку, первый затяжной глоток.
