Не все мои шрамы остались со школы. Многие из них были сделаны недавно, спустя день после моего приезда. Родные стены дома, в котором прошло мое детство, всколыхнули тяжелые воспоминания о школе. Первые робкие попытки осознания своих чувств, своей сексуальности, первые влюбленности и несогласия с гендерными рамками. Времена моего бунтующего духа, раздражающего взрослых, и времена раздраженных взрослых, ломающих мой бунтующий дух. Тяжелые годы беспросветного страха.
Помню, как прятал лицо за длинной челкой. Помню, как утром апатия пригвождала меня к кровати. Помню темноту в комнате и холодный пол. Помню смех, обидные клички, шутки, разбитые сердца и разорванные в клочья школьные юбки. Дом, родной город, в котором я вырос: это место, где я клоун, диковинная зверушка, стыд и позор на голову моей родни. Поэтому я редко приезжал. Раз-два в год, всего на пру дней, максимум неделю. Жаль только, что в этот раз – на месяц. Если бы не встреча с Икаром и Евой, кто знает, как скоро меня бы снова накрыло?
Делать нечего, я иду домой. Открываю входную дверь, сразу иду на кухню. Здесь мама и Вера сидят за столом, пьют чай.
– Иди к нам, – говорит мама.
Я молча сажусь. Мне наливают чай в большую синюю кружку, подвигают поближе вазочку с бубликами.
– Ты уже слышала какое несчастье случилось? —спросила мама.
– Какое? – безразлично ответил я.
– Макс погиб. Несчастный случай. Такой молодой был, жалко его.
– Да, мы с ним так дружили… – Вера кивает, смахивая слезинку со своей щеки.
– Я уж думала, что поженитесь потом, детишек заведете. А теперь… Бедная его мать! Да и папка его тоже, небось, места себе не находит. Это ж какая трагедия, господи!
–А главное почему? Макс ведь такой хороший парень был. Всегда меня до дома провожал, дверь открывал передо мной, – Вера вытащила мятую салфетку из кармана своего халата и громко высморкалась.
– А какой вежливый! Всегда «здрасте», «до свидания». Бедный мальчик, – подхватила мама.
– Макс-то? Что-то я не заметил, чтобы он хорошим был, – я пожал плечами, дожевывая бублик.
– Да как ты так можешь? Ничего святого не осталось у вас, молодежи! – мама повысила голос.
– Ты его знаешь несколько дней только, Мар! Вечно ты лезешь, думаешь, самая умная? – Вера вскочила из-за стола,– Да он в сто раз получше тебя будет, Мар! Он хоть нормальным был, не каким-то там извращенцем сумасшедшим, как ты!
– Макс? – я громко рассмеялся. – Макс, серьезно?
– Да что ты несешь? – снова влезла мама.
