– Да уж, – вздохнул Николай, – много дров в употреблении наломал. Правда, последние восемь лет на жену и дочку не забиваю. Но девятый шаг до сих пор делаю. И им в том числе. А помнишь более приятный случай общения со мной? Когда вы с отцом рыбачили на моей лодке, и худенький пацанёнок подсёк здорового сома, как богатырь. Кстати, как поживает твой отец? Видитесь хоть иногда?
Вот тут мне стало стыдно по-настоящему. Последний раз я видел отца в январе 2010-го. Когда он был проездом в Петербурге, где я отдыхал. Но я тогда, как всегда в путешествиях, был пьян, и поэтому нахамил ему.
Дядя Коля напомнил про девятый шаг.
Я сразу подумал, и придерживаюсь этого мнения до сих пор, что не обязательно делать шаги строго последовательно. Только первый должен быть действительно первым, потому что без него другие немыслимы. Но нет такого жёсткого требования, что восьмой и девятый шаг должны обязательно быть после седьмого и обязательно перед десятым. Как появилась возможность отплатить близким добром за зло, причинённое по пьяни, помолился Богу, чтобы помог не стесняться, и вперёд. Не вижу никакого смысла откладывать – только зря время терять.
И сейчас у меня появилось сильное желание посмотреть полярный день летом или северное сияние во время полярной ночи в гостях у папы в Мурманске. Но в этом году выехать за пределы области не получится – мешают долги. Может быть в следующем, как говорится, если живы будем, и Господь сподобит.
А Николай, закончив разговор со мной, сел за руль относительно нового полноприводного джипа.
И это тот, кто в 90-е часто приходил к нам, дыша перегаром, чтобы занять у отца смешные суммы «до получки», а потом не отдавал, привирая будто бы зарплату задерживают.
В общем, я получил от собрания больше, чем ожидал. Хотел всего-то найти хотя бы пару-тройку новых друзей взамен пьющих. А нашёл место, где меня лучше всего понимают. Где все свои.
Вернувшись в отделение, я собрал в курилке тех, кто просил меня про общество рассказать, и принялся взахлёб живописать его, как панацею.
Слушатели смотрели на меня с недоверием. Не сказать, чтобы враждебно, но, скажем так, настороженно.
А Гоги скорчил недовольную гримасу и отмахнулся пренебрежительно:
– Не пойду я к этим анонимным алкашам. Трепачи они.
Я расстроился, что такой, в общем, неглупый парень, с ходу отвергает потрясающую возможность изменить жизнь к лучшему, и начал его уговаривать:
– Да ты хоть попробуй туда сходить. Не понравится – никто не будет заставлять остаться силой. А то ты как советские литературные критики: «Пастернака не читал, но осуждаю».
