И этой ночью, когда в отделении потушили свет, он дал мне свой айпад и попросил поиграть в шахматы онлайн. Типа, чтобы отвлечь меня, пока они будут делать своё дело. Остальные уже спали (по крайней мере, он так думал), а я принял чифирь, и не скрывал что бодрствую, даже не закрывая глаза. Бессонной ночью я был за любой кипиш, кроме голодовки. И поначалу играл с интересом. Но попал на сильных партнёров и стал проигрывать. Проигрывая, начал злиться. И посчитал за лучшее отложить планшет на тумбочку, пока сгоряча чужой планшет не разбил.
Володька с Ксюхой возились долго. Видать, у него получалось не очень. Что не удивительно – он тайком принимал феназепам, кроме таблеток что давали врачи.
Вот чего я не понимаю, так это смысла закидываться успокоительными, чтобы ловить кайф. Я с радостью примкнул к чифиристам, логично полагая, что допинг – это прежде всего стимулятор.
С ранней юности мне казалось, что этот мир слишком плоский, а небо в этом городе слишком серое. И я стремился любой ценой и любыми средствами подняться над миром, чтобы взлететь в небо и раскрасить его яркими цветами.
Но поддался соблазну пойти по пути наименьшего сопротивления и искать духовного просветления способом, который столь же простой, сколь и ошибочный. Выпить водки, покурить анаши. И дошёл в своих поисках до палаты диспансера, пребывание в котором – клеймо.
Значит, надо искать другой путь. Какой, я пока не знал. Видел только, что в окне кромешная тьма, а над небом потолок. И ощущал, что мне мешает уснуть уже порядком надоевшая возня на одной из соседних кроватей. Да и кофеин из головы ещё не выветрился.
И мы разговорились с Саней на соседней кровати, который тоже принял чифирь и не спал, а только притворялся, лёжа с закрытыми глазами.
Ему было уже за сорок, и его старший сын был уже совершеннолетний.
Взрослый дядька с восхищением рассказывал, какой его сынок молодец – учится в Петербурге на специальности телекоммуникации, и если не будет расслабляться слишком сильно, может и красный диплом защитит.
Это, конечно, хорошо, когда отец может гордиться сыном. Но гораздо лучше, если бы это было взаимно, и сын тоже мог бы гордиться отцом.
Я постеснялся спросить, не стыдится ли студент престижного института, что отец у него алкаш.
Но отец ответил сам, не дожидаясь вопроса: парень и правда его стесняется. Говорит только то, что отец живёт в Калининградской области.
И перешёл на более интересную с его точки зрения тему – о том, что попал сюда после того, как будучи за рулём без прав, да ещё и пьяный, разбил машину о придорожное дерево вблизи родного посёлка. Причём, не свою, а чужую.
