Солнце тем временем уже клонилось к восточной части горизонта, окрашивая актауское побережье, вершины его высотных домов в ярко-розовый утренний свет… Впереди замелькала детская фигура семилетней девочки в красивом полупрозрачном сарафане с пушистой юбочкой. Вдруг я споткнулся, перекатываясь через собственные джинсы. Дерзко снял их себя. Высвободился из ветровки, что висела на мне, как мешок… Снял рюкзак… Остался в трусах… Мне не было стыдно: за такое тело не бывает стыдно… оно стало таким маленьким и аккуратным, словно манекен в магазине детской одежды… Удивили припухлые грудки… почему они у меня вдруг так припухли? Приблизился к девочке, на которую в начале моего пути смотрел сверху вниз. Но в тот самый момент наши с ней взгляды поравнялись. Она посмотрела на меня и, улыбнувшись, сказала: «Ты почему ходишь в мужских трусиках? Да ещё и во взрослых? Надень моё платье».
Она побежала к лежанке, покопавшись в детском рюкзаке, достала для меня своё…
«Одевай-одевай», – она нежно приказывала мне, подавая свои вещи. Я же без всякого стеснения покорился.
«Почему мы так похожи? – спросила она меня. – Будто бы мы – двойняшки… Пойдём, я тебе кое-что покажу…»
Девочка взяла меня за руку и повела к берегу моря. Когда мы присели, дитя стало говорить в удивительно взрослой манере:
– Скалистая поверхность морского дна покрыта нитями водорослей, точно нежные детские волосы. А песок, который тонким слоем лежит между «волосами» и каменистым основанием, словно перхоть или корочка, которая покрывает макушку новорожденного, которую бережно расчесывают, чтобы постепенно высвободить голову из этого панциря. Посмотри на море… оно словно младенец…
Вдруг с необъятных пространств бездны повеяло детской уязвимостью: раньше никогда не воспринимал море таковым. Я почувствовал себя центром его внимания. Такие ощущения возникают, когда огромная голова ротвейлера ложится на колени и смотрит вверх своими огромными глазами, побуждая себя погладить. Я стал водить ноготками по морским «волосам», стряхивая с них «перхоть». Море успокаивалось, становилось всё тише и тише… оно засыпало под моими ласками…
Девочка вновь обратилась ко мне:
– Чему ты удивляешься?..
– Море всегда ассоциировалось у меня с чем-то величественным, глобальным… громоздким… А сейчас оно будто заснуло под моими ладонями, как дитя, – рассуждая, я одновременно вслушивался в свой голос: он стал таким высоким, словно девчачьим.
– Запомни одну вещь: даже в глубинах огромного моря, в самой его сердцевине, таится нечто младенческое… Всё начинает развиваться от рождения. Но младенец не вырастает, как кажется многим, он остаётся внутри той массы, которая покрывает его и которая называется взрослением. Ты можешь приручить весь мир, если обнаружишь ребёнка в нём за ширмами всех приклеенных ярлыков… Способность почувствовать крошечного ребёнка даже в необъятном море дана лишь тем, кто может сберечь его…
