. Диагноз отрезвляет: людей, кажется, меньше пугает то, что
будет, но больше то, что они чего-то
не получат или получат недостаточно. Иными словами, они ждут для себя не немного хорошего, а слишком много, при этом без промедления, быстро и сразу. Обычно они довольно хорошо представляют, что мир должен им дать («мир» означает здесь прежде всего окружающих людей), но мир редко дает им это в достаточном объеме. Они не осознают, что им самим следовало бы что-то дать миру, что, в сущности, не только они в чем-то нуждаются, но и мир нуждается тоже; и что не будет большого смысла в том, что все будут ждать первого шага от другого. Ведь тогда, логично предположить, никто ничего не будет делать. Возможно, люди часто не понимают, что от них требуется их собственное участие, поскольку думают, что ответ на вопрос о том, что нужно сделать им самим, не даст ответа на более важный для них вопрос, почему они не получают того, чего хотят.
Вся их система отношений указывает, таким образом, на единственный центр – на Я. Вещи либо связаны с этим Я и должны служить его благополучию и поддерживать его, либо они неинтересны, становятся малозначительными или вообще перестают иметь значение. Можно было бы подумать, что такая система отношений и ощущений является многомерной и живой, потому что Я больше вовлечено в происходящее, чем в «обычных» ситуациях. Но клинический опыт показывает: правда в обратном. В той мере, в какой не Я обращается к вещам, а вещи обращаются к Я, его мир сужается, сходит на нет, потому что в итоге оно все оценивает с точки зрения важности для себя и собственных потребностей, а не для мира.
В этой связи венский психиатр Рудольф Аллерс в начале 1960-х годов провел подробный феноменологический анализ сущности и фатальных психологических последствий подобных претенциозных позиций. Нам не помешает то, что Аллерс в своем описании использовал язык экзистенциальной психиатрии того времени и постоянно говорил о «невротиках», когда описывал проблему позиции чрезмерных претензий; для нас важнее то несчастливое развитие, которое дает ход упомянутому эгоцентризму:
Для невротика мир – это всего лишь возможность исполнить свои желания, а не место проверки своей пригодности. Потому что невротик хочет быть значительным, но не хочет испытать себя на деле. Это невозможно для него, поскольку тогда ему пришлось бы признать призыв мира к себе и свои обязанности. Тогда верховенство Я было бы разрушено. Таким образом, преувеличенное Я в итоге ведет к неудаче и потере всего опыта, при котором Я могло бы укрепиться, будучи готовым к ответам на запросы мира. Но невротику мир представляется не как нечто, чему нужно дать ответ, а как то, что должно дать ожидаемый ответ ему, ответ, который оно никогда не дает. Вместо увеличенного и приукрашенного Я мир, словно волшебное зеркало, выдает искаженную гримасу, в которой невротик не узнает себя и поэтому обвиняет мир.
