Данилка молчал, в ознобе у него зуб на зуб не попадал.
- Говори дружкам спасибо, в ножки кланяйся. Прибежали в деревню, тревогу подняли, - сказал отец, прижимая к себе сына.
Данилка не ответил, его била крупная дрожь.
- Сомлел парень, не оттаял еще, - сказал кто-то.
Данилка не узнал голоса.
КОЛОДЕЦ
По вечерам хорошо гонять на коньках по улице. Дорога свободна - ни лошадей, ни машин.
В тот вечер докатались допоздна. Уже вся орава деревенских мальчишек разбежалась по домам, а Данилка с Андрейкой все еще носились по укатанной, поблескивающей в лунном свете дороге. Когда собрались домой, Андрейка предложил:
- Давай наперегонки.
- Давай, - охотно согласился Данилка, потому как знал, что не Андрейке тягаться с ним.
У Данилки коньки магазинные - недавно отец привез из города, настоящие "снегурки" с загнутыми носами, на зависть всем деревенским мальчишкам, а у Андрейки - самодельные, деревяшки, выструганные из полена и понизу железкой обиты. Вместе их ладили. А теперь Андрейка собирается тягаться в скорости.
Мальчишки рванули с места, через три-четыре маха Данилка обогнал своего дружка.
- Не считова, - сказал тот, шмыгая носом. - У меня нога подвернулась.
Данилка знал, что Андрейка врет безбожно, но сделал вид, что поверил, и предложил великодушно:
- Давай сначала.
Они снова рванулись вперед, и опять Данилка в два счета обставил Андрейку.
- И теперь не считова?
- Не считова, - буркнул Андрейка. - У тебя - купленные, а мои - нет. Ты мне дай первому побежать, а потом ты, когда я отбегу.
Не очень-то хотелось соревноваться на таких условиях, но Данилка понимал, что Андрейка прав, и дал ему отбежать несколько метров, а потом припустил вслед и опять обогнал.
- Если бы у меня были магазинные, нипочем бы не догнал, - заявил Андрейка.
- Давай еще раз, - предложил Данилка. - Еще дальше отбегай.
Они упарились, пока гонялись наперегонки.
- Пить хочу, - сказал Андрейка и покатил в глухой переулок, в котором был колодец.
Пить хотелось и Данилке, притом он чувствовал, что давно истекло время его возвращения домой, и поэтому еще больше оттягивал час, когда должен был предстать перед матерью. Он надеялся, что к тому времени вернется отец из райисполкома и, глядишь, расплата пройдет мимо.
Переулок выходил в поле, мутно синеющее снегами. В окнах уже не светились огни - сельский люд полег спать, - и ребята шли сугробами мимо темных домов и плетней, занесенных по самый верх. Когда пришли в конец переулка, где был колодец, им стало немножко не по себе от мглы притаившегося пустынного поля, от таинственного посвиста вольного ветра, от близости огромного и невидимого в темноте простора. В черном, редко утыканном звездами небе низко висела отяжелевшая луна.
