Здесь Фуко описал трансформацию власти как расширяющейся взрывным образом формы, за счёт иннервации неолиберальной модели в наделённое душой социальное тело. Семинар проходил одновременно с победой на выборах Маргарет Тэтчер в Великобритании и Рональда Рейгана в США; таким образом, Фуко, распространяя свой генеалого-биополитический подход на сферу экономики, фактически заранее предвосхитил те процессы, которые обозначились лишь в начале нового тысячелетия.
Заявленной темой на семинаре стала биополитика. Как указывает Фуко в заключительной лекции,
…я понимаю под этим то, как начиная с XVIII в. пытались рационализировать проблемы, поставленные перед правительственной практикой феноменами, присущими всем живущим, составляющим население: здоровье, гигиена, рождаемость, продолжительность жизни, потомство… Мы знаем, какое всё возрастающее место занимают эти проблемы начиная с XIX в., и какие политические и экономические цели они конституируют по сей день>92.
При помощи понятия «биополитика» Мишель Фуко предлагает нам следующий тезис: история власти представляет собой историю моделирования тела со стороны принципиально мутагенных институций и практик, способных вмешаться в поведение и чаяния субъектов и трансформировать их. Таким образом, биополитика это морфогенетическое моделирование людей окружающим миром, с которым людям приходится взаимодействовать.
Либерализм (точнее, неолиберализм, коль скоро речь идёт об особо агрессивном варианте либерализма, который был выработан в 1970-х годах Чикагской школой, затем подхвачен английским и американским правительствами и, наконец, после 1989 года сделавшийся важнейшей догмой мировой политики) это политическая программа, цель которой привести все формы человеческих взаимоотношений к единому знаменателю: предприятию. Приватизация каждого фрагмента общественной сферы и перевод его на рельсы предпринимательства позволили высвободить экономическую динамику из тех политических, социальных, этических, юридических, профсоюзных, экологических закоулков, которые в предшествующие десятилетия заключали и прятали её в себе. Всё это происходит под воздействием нормативизирующей деятельности государства, под воздействием политики госзакупок, которую стимулировала кейнсианская реформа, а также и под воздействием организованной борьбы трудящихся.
Чем более последовательно неолиберальная дерегуляция исключает законные обязательства производства, чем более последовательно юридические лица освобождаются от регулирования, тем больше конкретное время оказывается подчинено цепочкам лингвистического, технологического и психического свойства. Характерное для современного общества порабощение проистекает из подчинённости пережитого времени, этой социальной проекции психической длительности. В таком контексте проблема свободы в наше время приобретает исключительно биополитический характер. Как разъясняет Фуко, биополитика представляет собой процесс интериоризации, а точнее, инкорпорирования экономических цепочек в ту часть общества, которая освободилась от формальной регламентации.
