Первое и главное, чем хрущевский социализм отличается от сталинизма, это отмена и прекращение террора. Если террор необходим в системе, где массам приходится много и тяжело работать, не получая за это соответствующего материального вознаграждения, то его можно ослабить после того, как рабочие смогут начать пользоваться плодами своего труда и надеяться на радость от этого труда. Преемники Сталина и сами в немалой степени были травмированы безумным террором последних лет правления Сталина, террором, который ежедневно грозил уничтожением каждому из высших руководителей. К решению о прекращении террора привел психологический феномен, подобный тому, который имел место во Франции в период, предшествовавший падению Робеспьера, вкупе с упомянутой выше причиной.
Все сведения, поступающие из России, подтверждают, что террор прекратился. Лагеря рабского труда, которые при Сталине были не только средством террора, но и источником дешевой рабочей силы, были уничтожены, а произвольные аресты и наказания – отменены. Хрущевское государство можно было бы сравнить с реакционным полицейским государством XIX века, а состояние политических свобод – с состоянием царской России. Однако такое сравнение было бы некорректным вследствие не только очевидной разницы в экономической структуре обеих систем, но и из-за другого, более сложного, фактора. Политическая свобода становится явной проблемой только в случае, когда существует значительное несогласие внутри фундаментальных структур данного общества. При царском режиме большинство населения – крестьяне, рабочие, средний класс – находилось в оппозиции к системе, и система, для того чтобы продлить свое существование, прибегала к репрессивным мерам. В то же время есть все основания считать, что хрущевская система смогла заручиться верностью большинства населения. Отчасти она была достигнута за счет реальных экономических успехов и удовлетворения потребностей в настоящем, а также за счет обоснованных надежд на дальнейшее улучшение и, кроме этого, за счет успешной идеологической манипуляции народным сознанием.
Из всех сообщений становится ясно, что средний русский убежден в том, что система работает достаточно хорошо, надеется на лучшее будущее и реально боится только одного – войны. Критикуя систему, советский человек критикует частности, например глупость бюрократов и жалкое качество потребительских товаров, но не советскую систему как таковую. Советский человек даже не задумывается о возможности замены советской системы системой капиталистической.
