Поганая дорога, где Ника похоронила хайлюкс, который Марк вообще считал технически не способен застрять намертво, переходит в поле, усыпанное мелкими цветочками. За ним обрыв и море. По краю поля распложены дома и небольшие отели. Здесь нет лоска и пафоса большого города и не оставляет ощущение, что попал в советский санаторий «Искра».
К узкой песчаной косе ведет лестница, выложенная бетонными блоками, она петляет по каменистому берегу и выходит почти к воде.
Народу на пляже, несмотря на сезон, почти нет. Это и неудивительно. Полоса светлого, мелкого песка спрятана за обрывом, находящимся на краю света. Отдыхающих мало. На берегу расположились несколько семей с детьми, пара теток неопределенного возраста и компания молодежи, которая отдыхает в стороне. Рай для тех, кто не любит толпу. Для таких, как Марк.
Когда парень спускается и кидает на песок сумку, Ника уже осторожно заходит в воду, сначала пробуя ее пальцами ног. Поеживается и медленно продвигается вперед. Загорелая кожа покрыта мурашками, и Марк готов поклясться, ее соски сейчас торчат. Только этого не видно, так как девушка стоит спиной к нему и пляжу.
Марк оставляет на берегу сланцы и подходит к кромке воды. Она теплая, пенные волны лижут босые ступни, а Марк не отрываясь смотрит на Нику, пользуясь тем, что девушка этот взгляд может разве что почувствовать. Волосы испачканные в грязи ее не портят. Наоборот, она сейчас похожа на какую-то нимфу, которая живет в глубине морских вод. Загорелая спина, узкие плечи и талия, которую можно обхватить двумя пальцами. Красивая и недоступная. Кажется, только сделаешь шаг к ней, как она обернется морской пеной.
— Ну что там замер? — спрашивает Ника, обернувшись и лукаво улыбается. От этой улыбки сердце пропускает удар, и кровь приливает к паху. — Иди сюда, или нравится, когда грязная майка липнет к телу?
— Я воздержусь, — Марк замечает отстраненно и даже делает шаг назад, подальше от воды. Хотя предложение более, чем привлекательное. Грязь стянула кожу, майка стала жесткой, а солнце припекает нещадно. Окунуться не помешает, но раздеваться пусть и перед немногочисленной публикой парню не хочется.
— Марк, не будь идиотом, — замечает Ника. — Дай теткам попускать на тебя слюни, смотри, они и так пялятся. Не лишай людей удовольствия. И меня тоже… — чуть тише добавляет она, заставив ощутить очередную волну желания.
Нахалка, ее не смущает, что те самые тетки ее прекрасно слышат, а он просто сходит с ума. От ее хриплого голоса, от намеков, от почти обнаженного тела, на котором блестят капельки пота и морские брызги.
