Я настолько потеряна, что когда пошел мелкий моросящий дождь, даже не смотрю, кто несет над моей головой зонт, и на чей локоть я опираюсь. Марк. Первый порыв вырваться, отпихнуть охранника и гордо пойти одной, но дождь усиливается, тонкие шпильки увязают в кладбищенской глине, а до машины не так далеко. Можно потерпеть.
— Сейчас куда? — интересуется охранник, едва я устраиваюсь на заднем сидении и бросаю взгляд в окно на затянутое дождливой дымкой кладбище.
— В «Эталон Элит», — говорю я. — Это ресторан недалеко от мэрии. Там будет проходить прощальный прием.
— Едем туда сразу?
— Да, — Я киваю, не смотря на то, что не хочу никуда. Я бы с удовольствием избежала продолжения этого тяжелого дня. Но выбора нет. Я обязана пройти сегодня до конца. К тому же, там будут подавать вино, и еще что-то покрепче. Мне просто жизненно необходим алкоголь.
Я нажираюсь на похоронах собственной подруги, как портовый грузчик. Наверное, это звоночек, сигнализирующий о том, что пора завязывать с разгульным образом жизни, раз окончательно разучилась себя контролировать. Но как это можно сделать, если сердце разрывает на куски от боли, которую алкоголь чуточку приглушает, как и появившийся не к месту страх. Вот зачем мне именно сейчас думать о том, что отец прав, и я могу стать следующей жертвой? Вдруг это не случайное убийство и в городе орудует маньяк? Лизу нашли на берегу реки в светлой простой сорочке до пят, а в руках у нее была роза. Не очень похоже на случайное убийство, которое совершил психопат, а вот на маньяка очень. А если так, то будут еще жертвы. Мысли об этом и заставляют меня потерять контроль за количеством, оказавшегося во мне алкоголя.
Сначала все идет прилично. Я выражаю соболезнование родителям и беру бокал вина с подноса. На тонкой ножке бокала черная лента, и от этого снова хочется рыдать. Ко мне подходит Паша. Марка рядом нет, он стоит у стены, и я постоянно у себя на спине чувствую колючий взгляд. Наедине со мной Паша не ведет себя как последний мудак, а, наоборот вежлив и нежен. Он приобнимает за плечи и предполагает, что вино не способно справится с ситуацией. Нужно что-то покрепче. Я соглашаюсь коньяк, его-то я и пью до конца вечера. Едва опустошаю один бокал, как в руках появлялся следующий. В итоге я незаметно надираюсь так, что обнаруживаю себя в Пашиных объятиях в каком-то сомнительном закутке. Как я сюда пришла и, самое главное зачем, вспомнить не получается. Мир плывет, пол качается, и стоило бы ехать домой. Но я не могу. Не очень трезвый парень прижимает меня к стене и пытается терзать поцелуем рот. Я мотаю головой и упираюсь руками ему в грудь, отталкивая.
