В подъезде его останавливают вездесущие бабки и пытаются сказать, что посторонним тут ходить нельзя. Марк с удовольствием скалится, пугая старушек своими шрамами. Он принципиально надел майку с коротким рукавом, не закрывающими плечи, задолбало прятаться. И в ответ на глупое кудахтанье припечатывает, что он тут живет.
— Нужно Татьяне сказать, что такие квартиранты тут нам не нужны, — возмущается одна.
— Не получится, — нагло ухмыляется Марк. — Это квартира не Татьяны.
— Да, это ее сына — ветерана, между прочим. — проявляет удивительную осведомлённость самая бойкая. «Не какого-то бомжа, как ты» — читается между строк, тем приятнее припечатать глухим.
— А я и есть тот самый ветеран.
— Да ты не ветеран. Ты бандит, вон рожа какая.
— А такую рожу, бабушка, дарит война, вместе с квартирой, а теперь простите, но я хочу домой.
Хочет он утопиться, а не домой, но об этом он никому говорить не готов.
Вполне себе русский запой, в который Марк влетает с азартом в первый раз в жизни, прерывается на третий день. Мать приезжает сама. Видимо, скупые и изрядно корявые сообщения в вайбере наталкивают ее на мысли о том, что дела идут не самым лучшим образом. Ну, а может, Самбурский настучал. Такой вариант Марк тоже не исключает.
Она замирает на пороге однушки и укоризненно взирает на него.
— Марк… ну вот от тебя я такого не ожидала.
Она смотрится чужеродно в этой квартире. Высокая, подтянутая, с идеально волосок к волоску уложенными светлыми волосами. В свои сорок семь мать выглядит лет на десять моложе.
— Ну, прости, я не оправдал твоих ожиданий.
— Валера сказал ты ушел. То, что он сказал это матом, заставило меня задуматься все ли у тебя хорошо.
— Валера-а-а, Валера-а-а-а, — пьяно передразнивает Марк и отворачивается к окну. Спиртное не лезет. С другой стороны, жизнь тоже не лезет, а что делать? Идти вешаться? Марку кажется, мать не оценит совсем.
— Расскажи, что произошло? — просит она усталым голосом. И то ли он, то ли выпитая водка заставляют откровенничать.
— Я влюбился… — признание вырывается случайно.
— И, судя по всему, что-то пошло не так, — вздыхает мать. Она даже не садится. Так и стоит в центре комнаты. Марк ее прекрасно понимает, трезвый он бы тоже сидеть тут не стал. — Она не ответила взаимностью?
— Это дочь Самбурского…
В глазах матери вся гамма чувств. Он уже видел нечто похожее у Самбурского, который не дал Марку по роже, только потому, что не сомневался ему прилетит в ответ. Ну и из-за матери, возможно.
