Жертва скончалась от этой раны, вызвавшей обильное кровотечение. Но на теле имелись следы и других ударов. Серия порезов на левом боку позволяла предположить, что женщина отбивалась и пыталась защититься в тот самый момент, когда убийца удерживал ее руки над головой — раны шли до подмышек. Внутренняя поверхность пальцев обеих рук была глубоко рассечена. Некоторые фаланги держались буквально на ниточке. Женщина хваталась за лезвие, которое ее кромсало.
С особым ожесточением убийца набросился на живот. Широкий косой разрез шел от диафрагмы слева, спускаясь до подвздошной ямки справа. Две менее глубокие раны шли в том же направлении, доказывая, что убийца принимался за дело несколько раз, пока ему не удалось погрузить оружие по самую рукоять и буквально вскрыть живот жертвы.
Судебно-медицинская экспертиза также засвидетельствовала, что преступник нанес еще более странное увечье: он разрезал область лобка и извлек генитальные органы, причем никаких их следов рядом с трупом обнаружено не было. Убийца украл яичники, матку вместе с шейкой, а также целиком вагину и прилегающие к ней ткани.
В подобных обстоятельствах не представлялось возможным определить, была ли жертва изнасилована, но Винер склонялся к сценарию без изнасилования. Убийца получал удовольствие, действуя ножом, а не членом. В бытность свою в СА[36] или в Unterwelt — преступном мире — Бивен знавал таких парней.
Странная деталь: преступник также унес обувь Сюзанны. Значит, он любил играться с органами и башмаками жертв. Вот уж и впрямь псих.
Винер взялся за расследование засучив рукава. Он очень рассчитывал на новейшую берлинскую лабораторию судмедэкспертизы, на Государственный институт химии, на Департамент судебно-медицинской экспертизы и криминальной статистики, который сокращенно называли korpus delikti или просто КТИ[37]. В программе значились: исследования дактилографических отпечатков, антропометрические фотографии, фотороботы, поведенческий анализ, баллистика, идентификация использованного при убийстве оружия, идентификация волокон и различных проб (с использованием микроскопа), анализ крови и спермы, токсикология, обнаружение невидимых чернил…
Винер остался с носом. Весь набор анализов не дал ничего. Как и поиск возможных очевидцев. Очень скоро гауптман увидел, как сужается поле его действий. Запрет на допрос близких жертвы. Запрет разглашать факт убийства. Запрет обсуждать это дело с собственными коллегами… Не считалось возможным признать, что подобное убийство вообще имело место и рейх оказался задет столь непосредственно.
