По возвращении из Щелково, не заезжая в контору, Хусаинов навестил Жбана, чтобы отдать ему документы и посоветоваться насчет отношения к Дрожжину, в котором он с некоторых пор небезосновательно предполагал профессионального убийцу.
Не без труда найдя следователя, он поделился своими наблюдениями и соображениями. Жбан на минуту задумался, а потом заявил:
- Ты знаешь, когда я услышал про ее брата, мне сразу вспомнилась одна история. Один знакомый следователь рассказывал. Значит, стояла на их территории военная часть - стройбат. И была там, естественно, жуткая дедовщина. И вот, когда прибыло молодое пополнение, один из солдатиков отказался подчиняться дедам и решил жить по уставу. Был он парень крепкий, имел разряд по чему-то рукопашному, потомственный военный и вообще... Такому бы, конечно, куда-нибудь в ВДВ, но подвело здоровье, и угодил в стройбат. Парень смелый, но дедов было много. Короче, в конце концов его-таки уделали, и закончил он свою службу в госпитале, откуда вышел с инвалидностью.
Эту предысторию следователь выяснил позже, когда стал распутывать события, последовавшие дальше. Началось все с обычного несчастного случая. Один из военных строителей работал на высоте и сорвался вниз. Страховочный пояс почему-то оказался не пристегнут. Ну, ничего особенного, обычный несчастный случай, командир получил выговор, и все пошло своим чередом. Но через два дня другой военный строитель тянул проводку, и его убило током. А той же ночью еще один в пьяном виде свалился в колодец и тоже - насмерть. Причем, все трое деды, как раз из тех, кто обижал нашего паренька. Вот тут уже у начальства появились подозрения. За последующие два дня еще один дедушка угодил под бульдозер, а другой отравился самогоном. Тогда и возникла версия мести.
Пострадавший от дедовщины парнишка еще лежал в госпитале, но следователь узнал, что к нему приезжал брат. Брат оказался офицером разведбата, специалистом, так сказать, определенного профиля. Когда следователь попытался вызвать его на допрос, тот срочно вылетел в очередную командировку. А через день дело забрали в военную прокуратуту, и больше об этом никто ничего не слышал.
- Но в данном случае, боюсь, такой благоприятный исход нам не грозит, заключил с сожалением Жбан.
Он подшил протоколы и засунул папку с делом куда-то в груду бумаг на полу.
Вернуться мыслями к самому делу Фотиева заму по розыску привелось лишь через два дня, когда была отработана и отброшена спекулянтская версия.
