Она решила мне подыграть и лукаво спросила – кто же ты такой? И тогда я сдёрнул хрупкую кожу со своего лица. Открылся ей полностью, стал настоящим. Лицо юной особы искривилось от ужаса. Она закричала изо всех сил.
А-А-А-А-А
Душа её была не готова к правде.
Девушка оказалась на поверхности красной планеты, освещаемой круглыми звёздами. Небо торфяного цвета утягивало ей за собой. В самые глубины неизвестности. Пятки начали гореть от соприкосновения с чуждыми поверхностями. На коже ползали неведомые существа. Груди содрогались от боёв великанов, сражающихся где-то вдали.
Тело её сотрясалось, скрючивалось, покрывалось мурашками. По ней проходили волны, пришедшие со времён большого взрыва.
Сущность девушки размазывалась по многочисленным этажам реальности, оказываясь сразу в нескольких местах. Она была и не была одновременно. Ей приходилось мёрзнуть на ледяных планетах, спасаться бегством от летающих змей, тонуть в невиданных водоёмах.
На глубине густого бытия она столкнулась с древними богами. С незримыми созданиями, взирающими на неё множеством красных глаз.
Наконец её отбросило в сторону. Крики прекратились, шок вернул душу девушки в рамки нашего мира. Она больно ударилась спиной об пол. Пришла в себя и попыталась встать. Но её сил хватило только на один вопрос.
Его пришлось задать слаборазлечимым шёпотом – что ты, блин, такое?! Девушка со страхом взирала в мою сторону, она пыталась понять смысл происходящего. Мне удалось залезть к ней в мозг, удалось ответить ей на своём подлинном языке – Я есть сама Пустота.
***
На следующий день молодая девушка шла по набережной, аккуратно обходя выбоины в плитке. Ей хотелось найти следы бегунов, мужчины и женщины, но их нигде не было видно.
– Видимо ещё не время – улыбаясь произнесла она. Юная девица села на лавку, поправила складки сползающего лица и начала о чём-то думать.
«Что же такое человек?».
Тамбур был мной или я стал тамбуром? Уже неважно. Мой остов сотрясался от холода, колючие мурашки проступали на коже. Текущее состояние не смущало меня. Беда крылась в том, что я стал свидетелем диких событий. «Дьявольщина».
Вектор внимания изменился. Мигрень разорвалась внутри осколочной гранатой. Она выжигала глаза.
Просверливала сотню отверстий в гудящем черепе. Я стал узником боли. Пытался сжимать руками голову, сдерживая болезненные ощущения в себе.
«Что это?». Непонимание болезненно сжимало сердце. Я стоял в серых брюках и мятой белой рубашке. На ногах не было обуви, ступни начинали болеть. Вдох.
